Королева миражей
Шрифт:
Тётя Хриза меняла поклонников чаще, чем тюбики зубной пасты, чем окончательно настроила против себя почти всех дам города, но самое странное, что никто не говорил о ней чего-то оскорбительного или недостойного, никто не называл её «женщиной лёгкого поведения». Нет! Её называли просто: «ВЕДЬМА»! Но, ведь, она и на самом деле была ведьмой! Правда, к Маргарите она относилась с большой теплотой и любовью: только и делала всё для того, чтобы ей хоть как-то угодить. Она тратила на неё и её семью просто немыслимые деньги, чем даже вызвала у девочки подозрение, что деньги эти могли быть фальшивыми.
Но они, как ни странно, были настоящими.
Она обошла их все, вечно таща за собой бедную Марго, у которой уже начинало постепенно всё путаться в голове. Казалось, что мадам Хризелла настолько была вся полна неукротимой энергией, что её хватило бы на пять, а то и на десять атомных электростанций. Но Марго это нравилось. Даже раньше, когда она жила в замке, тётушка Хриза всегда нравилась ей больше всех. Было в ней что-то весёлое, живое, творческое и неукротимое. Когда она появлялась, то создавалось впечатление, что, наконец-то, появился кислород, которым хотелось дышать, не надышаться. Всё, что она делала, получалось у неё с такой лёгкостью и блеском, что иначе как виртуозной её деятельность назвать было нельзя. Мэр Линдрес дал ей, наверное, самое точное определение: «феерическая женщина!» И большинство мужчин из их округи наверняка согласились бы с ним.
Первое, что приобрела мадам Флёр после её переезда в город, была яхта с парусом, которую пришвартовали у причала маяка под присмотр пана Лидо, и старинный четырёхэтажный особняк – бывший дом барона Бротдорфа. Что до яхты, то на неё она так ни разу и не взошла, предоставив её в полное распоряжение отца Маргариты. А вот с домом дела обстояли несколько иначе. Ему требовался капитальный ремонт, и госпожа Хризелла, в свойственной ей манере, велела рабочим разрушить внутри всё, почти до самого подвала, и выстроить заново по её собственному, индивидуальному проекту. От подобного вандализма главный архитектор города пришёл в такую ярость, что сразу же отправил к ней делегацию в составе двух архитекторов и трёх полицейских с целью предотвратить разрушение памятника старины.
Все члены делегации внимательно прослушали чёткие инструкции главного по поводу того, как им следует предъявлять ультиматум, и были настроены весьма категорично. Но, когда они явились к мадам Флёр, то, к своему удивлению, раньше, чем они открыли рот, чтобы сообщить ей цель своего визита, услышали от неё встречный ультиматум.
– Я купила этот особняк, так же, как и весь ваш городишко! – гордо вскинув свой маленький носик, заявила она. – А посему, могу с ним делать, что хочу и как хочу! Но могу вас утешить, я пробуду здесь не слишком долго. А когда надумаю уезжать, подарю этот дом вашему главному архитектору и, если хотите, заплачу, чтобы его привели в тот же вид, в котором он мне достался!
И
– Послушай, – как-то раз спросила её Маргарита, сидя за чашкой чая в оранжерее, в которую Хриза превратила весь верхний этаж дома, – неужели тебе доставляет удовольствие наблюдать, как тебя начинает бояться и ненавидеть весь город?
– Ну, в этом тоже есть своя, особая прелесть, – глубокомысленно протянула тётушка, прихлёбывая свой чай. – Послушай, дитя моё, а тебе не кажется, что не мешало бы поселить здесь каких-нибудь бабочек?
– Я тебе не очередной глупый воздыхатель, и меня не так-то легко провести твоей деланной сентиментальностью, – усмехнулась Марго. – Пожалуйста, не уходи от ответа.
– Ну, хорошо! – сдалась она, и, подкатив глаза к стеклянному потолку, сжав губки «бантиком» и сложив «домиком» руки у самого подбородка, принялась объяснять.
– Как говорит моя любимая сестра Низа, – начала она, – «познание несёт в себе самое большое наслаждение». Страх и ненависть, которые испытывают эти люди, является следствием понимания того, что я не являюсь частью их мира, даже если это понимание происходит исключительно на подсознательном уровне, а посему, представляет собой прекрасный образчик агрессии в кризисной ситуации, и я его изучаю, черпая из этого изучения одно из немногих наслаждений, которые способен дать мне этот мир.
И она тяжело вздохнула.
– Ну, и что же ты в нём делаешь, если он так бренен? – спросила Марго.
– Как что? – возмутилась Хриза. – Тебя охраняю. Что же ещё?
– От кого?
– Да от кого угодно! От учителей, братиков-тиранов, злобных девочек-завистниц и мало ли, от кого ещё! И не забывай, что сюда в любой момент может нагрянуть Властелин Снов. А вообще, чем ты, собственно, недовольна? Ты больше не сидишь в этом замшелом интернате по ночам и по выходным. Живёшь здесь, у меня, как королева, покупаешь всё, что тебе вздумается, ездишь везде; отец твой выздоровел, семья разбогатела. Да любая из твоих подруг всё на свете бы отдала за то, чтобы у неё появилась такая как я, тётка миллионерша!
– Точнее: тётка-ведьма! – хихикнула Марго.
– Смейся, смейся, злая девчонка! – театрально страдальчески продекламировала Хриза. – Я для неё, можно сказать, всего себя лишаю, живы лишь наслаждением познания, а она, неблагодарная, только смеётся надо мной!
– Да, а капитан, который недавно вышел из этого дома, тоже был объектом твоего познания?
– Между прочим, да! – уверенно заявила Хриза. – Он помогает мне познать любовь! Можешь считать его моим учителем.