Королева мутантиков
Шрифт:
– Ага! Сматываешься, пораженец! – крикнул ему Блюм.
– Ты-то сам куда спешишь, старый червяк? – Хвост изо всей силы отталкивался ногой от земли. Он старался, чтобы самокат не отстал от колесницы.
– Я еду к королеве с донесением!
– И я с донесением!
– Зачем королеве два донесения? – усмехнулся Блюм. – Ей и одного хватит.
Колесница въехала в лес и, зацепившись за бревно, перевернулась. Собаки, оборвав постромки, помчались к реактору. Карлики вылетели из колесницы и свалились в густой колючий кустарник.
– Ничего,
– Они еще поплатятся за мою последнюю волосинку, – мстительно прошипел Пуп. Шмыгая носом, он спрятал выпавший волос в спичечный коробок, а коробок положил в кошелек на поясе.
И, хромая, карлики заковыляли к реактору. За военачальниками тянулось их потрепанное войско. Это было похоже на отступление французов из-под Москвы. Шкуры на карликах облезли, некоторые еле передвигали ноги.
Но при этом карлики, не переставая, гневно шипели:
– Мы вернемся! Мы вам отомстим!
Площадь у почтамта опустела. Из задымленного дома шерстюши и лобастики спешили вывести жен и детей. Многих из них снимали с крыши крыланы.
Главный Филин подхватил двух маленьких лобастиков и посадил их на площади. Вначале лобастики боялись, но потом им так понравилось летать, что один из них уселся Филину на шею и не собирался слезать, поэтому пришлось его долго щекотать.
– Спасибо вам за спасалки и помогалки! Примите наши искренние благодрыги! – Хорошист горячо потряс руку Ястребу, а тот не понял, что означает этот жест, потому что у крыланов не приняты рукопожатия.
– Особенно не за что. Когда на нас напали терзуны, вы нам тоже помогли, – сказал Ястреб. – И уверен, если в будущем нам понадобится помощь, вы не откажете.
– Можете на нас рассчитывать. Да окрепнет добрососедство и воцарится мир во всем мутамире! – официально сказал Пупырь, надув щеки.
– А меня почему никто не благодарит? – нахмурился Отелло. – Разве не я позвал подмогу? Притом я едва не утонул в реке, если это кому-нибудь интересно.
– Разумеется, интересно, – успокоил его Умник. – Но лучше, если ты не станешь нам рассказывать, а напишешь обо всем в своих мемуарах. А мы как-нибудь почитаем.
Идея написать мемуары так понравилась Отелло, что он немедленно стал требовать общую тетрадь и ручку.
– Знаю я, как вы читаете! Только пусть кто-нибудь попробует сожрать мои мемуары! – крикнул он лобастикам. – Знаю я вас, толстобрюхие! «Для вас гадское гадство устроить все равно как тьфуку плюнуть!» – как говорил Вильям Шекспир.
– От твоих мемуаров у кого угодно случится заворот кишок, – проворчал Хорошист.
Оса, трепеща своими черно-белыми крыльями, похожими на клавиши рояля, подлетела к Пупырю и спросила:
– А где Трюша? Где моя спасительница?
– В
– А мы устроим пир для наших друзей! Умри, несчастная, и все такое прочее! – торжественно воскликнул Отелло.
Хотя старый поселок был основательно разграблен и пострадал от нашествия карликов, мутантикам удалось найти большой банкетный зал на втором этаже бывшей столовой железнодорожников. Там оказались и длинный роскошный стол из мореного дуба со множеством стульев и кресел, и пианино, и посуда для торжественных приемов. На каждой тарелке было клеймо: «Дом железнодорожников».
– Отличное место для банкета победителей! – воскликнул дедушка Умник. Он подъехал на скейте к окну и мысленным усилием распахнул двухстворчатые окна. Белые шелковые занавески надулись, как паруса, от сильного свежего ветра.
Бормоглотик поставил рюкзак на стол, и из него выпрыгнула трехглазая жаба Биба. Никакие жизненные потрясения и никакие опасности – даже когда Бормоглотик прыгнул с падающего крана в реку – не испортили ей настроения, и она соизволила вылезти и напомнить о себе, лишь когда почувствовала, что полным ходом идут приготовления к банкету.
Самые почетные места отвели дедушке Умнику, Главному Филину, Отелло, Хорошисту и Пупырю с Бормоглотиком. Впрочем, шерстюш, кошачий мутантик и Хорошист извинились, сказав, что не могут остаться.
– Хочу поскорее увидеть своих малышей, – сказал Пупырь.
– Ну и брысь отсюда! – махнул рукой Отелло. – А мы с Главным Филином поговорим об умных вещах. Вы читали статью о влиянии пьес Шекспира на удои коров, кормящихся исключительно клевером?
Дедушка Умник опасался, что Главному Филину будет скучно вести беседу с Отелло, и он решил осторожно избавить гостя от болтовни сына, но старый крылан оказался еще большим занудой.
– Видите ли, друг мой… – забормотал он, глубокомысленно протирая очки изъеденной молью скатертью и водружая их на крючковатый нос. – Организация стихового пространства у Бахтина в свете последних открытий герменевтики позволяет судить, что Кафка суть не писатель, а плитка для кухни, которая в свою очередь является…
Пока те из лобастиков и шерстюш, кто имел научный склад ума, принимали участие в этом в высшей степени интересном разговоре, сравнивая утюг с вертолетом, а пылесос с романами Достоевского, другие, более бойкие и молодые, бегали по поселку и искали что-нибудь вкусненькое для банкета.
Шерстюши отыскивали лекарства и довольно скоро обнаружили их в подвале аптеки. Лобастики нашли полку с книгами, а крыланы оказались большими любителями шерсти и хлопка. Они съели скатерть и обгрызли занавески в банкетном зале.
– Я-то думал, что вы, как феи, питаетесь нектаром и пыльцой цветов! – сказала одна возвышенная лобастиха, известная поэтесса и мечтательница.
– Пыльцой цветов не очень-то насытишься, – ответил ей толстый крылан по имени Гусак и, подавившись занавеской, закашлялся.