Королева ночи

Коллинз Эванджелина

Эштон скрестил руки на голой груди, всем своим видом, показывая, что не намерен дать хоть какую-то информацию, пока Джеймс не ответит на все его вопросы.

– Я намерен просить ее руки.

Эштон удивленно поднял брови.

– Но вы ведь уже женаты?

– Да, но это скоро закончится.

– Вы разводитесь с женой?

Джеймс кивнул.

Тимоти больше ни о чем не спрашивал. Он произнес всего лишь три слова и улыбнулся:

– Бедфорд. Пакстон-Мэнор.

Прошла пара секунд, прежде чем Джеймс

осознал, что получил то, что хотел. А теперь все его мысли сосредоточились на этих трех словах.

– Огромное спасибо!

Он уже подошел к двери и взялся за ручку, но оглянулся.

Тимоти все еще стоял под свисающей цепью. Это был тот самый человек, с которым он встретился в парке, но разве можно было соединить того вежливого молодого джентльмена с этим мужчиной? Он не мог отделаться от ощущения, что ему здесь не место. И каким-то странным образом он напоминал ему Роуз.

– Почему вы работаете здесь?

Вопрос слетел с его языка, прежде чем он успел сформулировать его.

Улыбка на лице Тимоти мгновенно стала печальной.

– Те, кто входит через эту дверь, не обманывают себя и не пытаются обмануть меня по поводу причин, которые привели их сюда. Они откровенны и честны в своих намерениях получить удовольствие. Никаких сладких слов, никаких вежливых заигрываний, никаких иллюзий интимного порядка. То, что они делают, может показаться грубым, даже жестоким, но для меня это самая безопасная комната в доме. – Тимоти посмотрел на свои голые ноги. Морщинка пролегла на переносице. – Вы разбили ее сердце, – прошептал он.

– Я не хотел…

– Но сделали это.

– Впредь это не повторится! – поклялся Джеймс.

Он больше никогда не сделает ничего, что заставит Роуз страдать. Она и так намучилась за свою жизнь.

Может быть, Тимоти ответит на вопрос, на который отказалась дать ответ Роуз?

– Прежде чем она пришла в это заведение, у нее был покровитель. Вы, случайно, не знаете, кто это?

– Лорд Уитли. Зачем это вам?

Джеймс удержался от удовлетворенной улыбки.

– Она была с ним примерно год, верно?

– Да.

– Был еще один покровитель, который не был лордом, но был женат. Верно?

Он должен быть уверен, что это именно тот человек, который его интересует. Она рассказывала о своем первом покровителе, о своей жизни с ним, но он никак не мог вспомнить имя.

– Да.

– Спасибо.

Он открыл дверь.

– Арчер, – сказал Тимоти, останавливая его, – зачем вам это?

Джеймс повернулся, держась за ручку двери.

– Этот человек обидел ее.

Пару часов спустя Джеймс, скрываясь в ночной тьме, стоял в ожидании около городского дома на границе Мейфэра. Он тайно навел справки и получил адрес теперешней любовницы джентльмена, который интересовал его.

С Уитли он был едва знаком. Встречался с ним в обществе, хотя, к счастью, тот никогда

не проявлял интереса к Ребекке. Из их поверхностного знакомства Джеймс мог заключить, что этот джентльмен обладает сдержанными и вежливыми манерами, но сейчас он внес существенные поправки в образ Уитли.

Дверь открылась, и появился Уитли; он остановился на ступенях, натягивая перчатки. Гнев, кипевший внутри, вырвался наружу. Не говоря ни слова, Джеймс вышел из своего укрытия и нанес удар.

Хруст носа под его кулаком был самым прекрасным звуком, который он когда-либо слышал.

Роуз с еще большим усердием принялась тереть большое серебряное блюдо, украшенное замысловатой гравировкой, стараясь уничтожить темные пятна.

Красивая вещь, что и говорить, хотя все здесь было красивым. Она обвела взглядом стол, уставленный блюдами и тарелками, вазами и подсвечниками, столовым серебром и бокалами. Роуз еще помнила, как он выглядел, когда был накрыт для гостей: длинный стол красного дерева сверкал отполированным серебром, тяжелые хрустальные фужеры переливались тысячью огней, отражая свет от люстры наверху.

Она вздохнула и с грустью подумала, что не видела ничего подобного уже пять лет и не увидит больше никогда…

Когда блюдо засверкало как новое, она поставила его на стол и взялась за подсвечник. Сара сидела в нескольких шагах от нее, склонив голову над чашей для пунша, рукава коричневого платья были закатаны повыше локтя. Полировка серебра никогда не вызывала у них особой радости, но тем не менее делать это приходилось обязательно. Роуз не хотела оставлять новым хозяевам Пакстон-Мэнора буфет, полный грязного серебра.

Она понимала, что будет скучать по дому, но уж точно не по работе, которой он постоянно требовал. Дэш утром уехал в Лондон на поиски риелтора, который помог бы им с продажей дома.

К ее удивлению, Дэш оставался с ней в течение нескольких дней и обещал не задерживаться в городе надолго. А пока они провели немало чудесных часов за беседами о поместье, и Роуз испытала настоящее счастье, видя его рядом. Она ведь так долго была лишена этой радости. С тех пор как брат уехал в школу, это были всего лишь короткие визиты – час там, час здесь. И это все.

Понимая, насколько притягателен соблазн азартных игр и разгул поздних ночей для того, кто хоть раз предавался подобному сорту развлечений, Роуз всегда волновалась, когда Дэш уезжал в Лондон один. Но брат заверил Роуз, что ее беспокойство излишне. И он не станет огорчать ее снова. Хотя она должна была признать, что все-таки ее беспокойство не улетучилось без следа, так как Дэш уклонился от ответа, когда она спросила, нет ли у него долгов, о которых она не знает. Роуз подозревала, что он мог воспользоваться своим восстановленным доверием, но не стала давить на него.