Королева секретов. Роман об Анне Клевской
Шрифт:
На следующий день Анна была в Гравлине, где комендант города приказал устроить в ее честь пушечный салют. Здесь она проведет две ночи, чтобы отдохнуть и подготовиться к официальному приему в Кале. Осталось проехать всего шестнадцать миль…
Рано утром в четверг граф Бюрен и Ферри де Мелен попрощались с Анной, обеспечив ее благополучный переезд через владения императора. Она сердечно поблагодарила их и села в ожидавшую ее карету.
Еще не было восьми часов, когда, сразу за Гравлином, они достигли дорожной заставы. Здесь Анна, впереди которой двигались трубачи и барабанщики, пересекла границу Англии. Ее ожидала многочисленная группа всадников, лейб-гвардейцев в бархатных куртках и с золотыми цепями, а также состоявшая
Высокий мужчина средних лет с аристократическими чертами лица вышел вперед и поклонился Анне. Наверное, это был наместник короля, комендант Кале. Ей говорили, что Артур Плантагенет, виконт Лайл, побочный сын короля Эдуарда IV, приходился дядей его величеству.
– Ваша милость, примите мои сердечные приветствия и добро пожаловать в Кале! – сказал лорд Лайл – воплощение учтивости.
Когда с обменом любезностями было покончено, процессия перестроилась: каждый из королевских гвардейцев поехал рядом с одним из членов эскорта Анны.
До ворот Кале осталось меньше мили, и Анна увидела на открытом пространстве рядом с церковью лорда главного адмирала, графа Саутгемптона, ожидавшего ее во главе большой депутации, чтобы выразить свое почтение. Он выглядел впечатляюще в мундире из пурпурного бархата и золотой парчи, с украшенным драгоценными камнями свистком, который висел на цепочке у него на шее. Стоявшие рядом с ним лорды были одеты похоже, а в свите находились сотни джентльменов в мундирах из красного дамаста и синего бархата, цветов королевского герба Англии. Казалось, ради нее служилых людей облачили во все виды самого шикарного английского военного обмундирования.
Карета подъезжала к приветственной группе, и Анна занервничала. Все они – подданные ее мужа и наверняка станут оценивать и обсуждать свою новую королеву. Она должна вести себя так, чтобы заслужить их уважение и – желательно – любовь. Анна села прямо, приказав себе улыбаться и не терять грации. Матушка Лёве подала ей руку, как будто говоря: «Мужайтесь!»
Снова загремели трубы, и карета остановилась. Пока Анна спускалась и впервые ступала на английскую землю, все мужчины из свиты адмирала встали на колени. Сам он вышел вперед и низко поклонился. Величавый, похожий на быка, с крупными чертами лица, выступающим носом и проницательными глазами, он выглядел грозным; такому человеку никто не захотел бы попасться на пути, и тем не менее, когда Анна протянула ему руку, он тепло улыбнулся.
– Ваша милость, эти джентльмены – придворные короля, – сказал ей Саутгемптон.
Снова и снова она протягивала руку для поцелуев, примечая, что у сэра Томаса Сеймура красивое лицо и озорные глаза, у сэра Фрэнсиса Брайана распутная улыбка под повязкой на одном глазу, а в мистере Калпепере есть что-то неопределенное и отталкивающее. Мистер Кромвель, представительный молодой мужчина в прекрасно сшитом костюме, был, очевидно, сыном лорда Кромвеля.
После обеда они наконец увидели гавань Кале с массивными воротами, стоявшими, как часовые, при въезде на пристань. Множество кораблей и лодок стояли на якоре у морских ворот, где круглая башня защищала вход в гавань.
Анна залюбовалась морем, которое видела впервые. Она чувствовала соленый запах бурливой воды и слышала крики паривших над головой чаек. Очень скоро она окажется посреди этого холодного серого пространства, будет пересекать узкий пролив, отделявший материковую Европу от Англии. На горизонте виднелось английское побережье.
– Это, мадам, Лантерн-гейт [19] , главный вход в город, – сказал ей комендант, указывая вперед, а Сюзанна наклонилась к Анне и перевела. – Городские стены тянутся до замка Ризебанк. Кале находится под властью Англии с тех пор, как его завоевал король Эдуард Третий около двухсот лет назад. К сожалению, это все,
19
Лантерн-гейт (букв. Ворота с маяком); фр. Tour de Guet (Сторожевая башня) – построенная в 1214 или 1229 г. Филиппом I, графом Булонским как часть фортификационных сооружений Кале каменная башня высотой 39 метров с узкими воротами внизу; использовалась в разное время как часовая башня, голубятня для почтовых голубей, пожарная каланча с набатным колоколом, маяк, телеграфная станция и наблюдательный пункт; сильно пострадала во время Второй мировой войны; воссоздана и существует до настоящего времени.
– Я уверена, горожане рады быть англичанами, – сказала Анна.
Адмирал заулыбался:
– Так и есть, мадам. И Кале очень важен для его величества, поэтому он не жалеет средств на оборону города. У меня под началом сильный гарнизон, который насчитывает пятьсот отборных солдат, а также кавалерийский отряд в пятьдесят всадников.
Они были уже почти у Лантерн-гейт. Стоявшие в гавани королевские корабли вдруг грянули салютом, казалось, одновременно выстрелили из сотен пушек, а в ответ раздался залп из города, который длился дольше. Грохот стоял оглушительный.
– Какой восхитительный прием! – крикнула Анна матушке Лёве и Сюзанне. Высунувшись из окна кареты, она поблагодарила коменданта.
– Это сделано по личному распоряжению короля, мадам, – сказал он ей, – которое я выполнил с большим удовольствием.
– Ваша милость, вы видите корабль вон там? – спросил Анну адмирал. – Это «Лев», он отвезет вас в Англию.
Корабль был украшен множеством шелковых с золотом флажков, а три стоявших рядом на якоре судна увешаны вымпелами, большими и маленькими флагами, на концах рей встали матросы. Когда Анна проезжала через Лантерн-гейт, корабельные пушки выпустили еще один оглушительный залп салюта, а когда появилась с другой стороны, то все вокруг заволокло таким густым дымом, что ни один человек из ее свиты не мог разглядеть другого. Люди кашляли и были потрясены увиденным.
– С каждым шагом все чудеснее, милорд! – заметила Анна, как только смогла говорить.
– Вы позволите представить вам мою супругу, ваша милость? – спросил комендант, когда Анна спустилась на землю из кареты. Значит, вот она – амбициозная леди Лайл! Это была гордая матрона с изящной фигурой и длинным аристократическим носом.
– Добро пожаловать в Кале, ваша милость, – громко сказала леди Лайл.
Анна протянула ей руку в перчатке для поцелуя.
Лорд и леди Лайл повели шедшую во главе свиты и рядом с адмиралом Анну по узким улицам, забитым людьми, которые вытягивали шеи, чтобы хоть краешком глаза увидеть свою новую королеву. По обеим сторонам выстроились в шеренги и поддерживали порядок пятьсот солдат в королевских ливреях.
Анна заметила, что некоторые зеваки со смехом указывали на ее немецких фрейлин.
– Почему они смеются? – спросила она, стараясь не выдать, как это раздосадовало ее саму.
Адмирал заметно смутился и ответил:
– Просто не умеют себя вести. Прошу вас простить их. Мадам, вы скоро узнаете, что английский народ может быть ограниченным и недалеким. Они считают все чужое странным и, кажется, находят что-то чудное в нарядах ваших дам. Не обращайте на них внимания.
Анна оглянулась на своих фрейлин в строгих черных платьях и Stickelchen; их одежда походила на ее платье с той лишь разницей, что на ней был черный бархат с отделкой из золотой парчи. Разумеется, городской люд не осмелится насмехаться над ней! Однако Анна забеспокоилась, что роскошный гардероб, которым снабдила ее мать, не понравится англичанам.