Королева сердец зомби

Шоуолтер Джена

— Что? Вы сделали это? Как? Когда?

Он провел рукой по лицу.

— Да, мы сделали это. И я не знаю, как. У меня были видения только с тобой и Коулом, и я думал, что это потому, что все наши родители были охотниками, а нам достался небольшой бонус. Что ж, ни один из ее родителей не является охотником, и все же, когда я увидел ее сегодня утром, время остановилось, и мы внезапно… Скажем так, она наслаждалась моими самыми лучшими навыками.

Странно, он даже не стал подробно описывать эти события.

—

Она тебе нравится? Поэтому ты был так строг с ней раньше?

Он весело посмотрел на меня.

— Да, кексик. Вот почему я был так строг с ней.

Грязная помойная крыса.

— Ты уверен, что это видение не было просто фантазией? Даже несмотря на то, что ты утверждал, что не фантазировал о ней.

Он коснулся кончика моего носа.

— Уверен. Поверь мне. Эта шлюшка знает разницу.

Ну, разве это не замечательно. Нам предстояло разгадать еще одну загадку.

— Мне нужно подумать об этом.

— Обязательно сделай это. Тем временем я поднимусь наверх и сделаю себе новую татуировку. Это напоминание поможет мне успокоиться.

* * *

— Алиса.

Я поднялась наверх, решив обыскать все комнаты в поисках Коула… я все еще не нашла его… и обсудить эту последнюю загадку. Наверху горел яркий свет, в центре которого находилась Эмма.

Как всегда, мое сердце переполнилось от любви к ней, и я усмехнулась, на мгновение забыв обо всем остальном. Быстро осмотрев коридор, я поняла, что здесь больше никого нет.

— Я так рада, что ты здесь.

Она переминалась с ноги на ногу.

— Даже если я пришла с плохими новостями?

— Даже несмотря на это.

Она усмехнулась.

— Что ж, сегодня у меня хорошие новости… и, ладно, плохие тоже.

Я не позволила себе застонать. Не хотела, чтобы ей было еще хуже.

— Положись на меня, сестренка. Давай сначала плохие новости.

Она закусила нижнюю губу, прежде чем признаться:

— Джастину больно. Очень. Мы слышали его стоны боли, отдающиеся эхом в вечности.

«Ожидаемо». Бедный Джастин.

— А какие хорошие новости?

— Он еще не умер.

«Еще». Но у нас оставалось мало времени, и это портило хорошую новость.

— Ты знаешь, где «Анима» его держит?

— Нет. Его окружает какой-то барьер.

Конечно же.

Если бы я верила в удачу, я бы сказала, что наша была худшей.

— Пойдем в мою комнату, — сказала я. — Хочу, чтобы ты была со мной, когда я буду смотреть фотографии, которые, возможно, изменят мою жизнь.

К счастью, Кэт и Рив уже ушли, избавив меня от необходимости их выгонять. Я села на край кровати и положила конверт с фотографиями Джулианы на колени. Эмма устроилась на подоконнике.

Она наклонила голову и нахмурилась.

— Бабушка беспокоится о тебе. Ты

должна ей перезвонить.

— Ты можешь чувствовать наши эмоции?

— Не так сильно, как вначале, но да.

— Тогда ты знаешь, что я расстроена. Она хранила от меня секреты.

— Мама и папа тоже, но их нет в живых, чтобы винить их, поэтому ты винишь во всем ее.

Я и вправду это сделала, не так ли?

— Когда ты стала такой мудрой?

— Тот факт, что ты до сих пор не поняла, что я всегда была такой мудрой, заставляет задуматься о твоем интеллекте.

Я бросила в нее подушку, но она пролетела мимо. Я взяла телефон и набрала новый номер бабушки.

Когда она ответила, я сразу перешла к делу.

— У меня к тебе два вопроса, и мне нужно, чтобы на этот раз ты была со мной абсолютно и полностью честна.

— Хорошо, — решительно сказала она.

— Хелен Конвей моя настоящая мать? Миранде пришлось меня удочерить?

Молчание.

— Али, — наконец сказала она. Я представила, как она сидит где-нибудь одна в темноте с закрытыми глазами, борясь со слезами.

«Оставайся сильной».

— Это не ответ.

— Да, — прошептала бабушка. — Хелен. Но по закону Миранда не могла удочерить тебя. Твой отец сказал, что к тебе нельзя привлекать внимание, поэтому он как-то достал новые документы. Новое имя, новый день рождения, новая биологическая мать.

Что же. Вот оно. Неоспоримое доказательство. Хелен была моей матерью. Мое настоящее имя — Саманта. Первые несколько лет я провела в роли любимой игольницы «Анимы».

Предательство… есть.

Злость… есть.

Люди, которые утверждали, что любят меня больше всех, причинили мне больше боли, чем кто-либо другой, но они были мертвы. Я не смогу на них накричать. Не смогу потребовать ответов. Хотя я уже знала причины. Не смогу сказать им, как их действия на меня повлияли.

— Но это не значит, что я люблю тебя меньше, — добавила бабушка.

— Нет, это значит, что ты лгала мне большую часть моей жизни. Это значит, что мои родители тоже мне лгали.

— Али, дорогая, мне очень жаль, но это было решение твоих родителей. Чтобы мне разрешили увидеться с тобой, я должна была пообещать, что не пророню ни слова.

— Ты была моим опекуном в течение десяти месяцев, — сказала я. — Все это время ты предпочитала не рассказывать мне.

— Ты, моя честная, знаешь цену обещаниям.

Удар ниже пояса.

Тоже верно.

— Но мне жаль, — повторила она. — Я решила не рассказывать тебе об этом, потому что ты и так через многое прошла. Я не хотела, чтобы тебе пришлось проходить через что-то подобное еще раз. И, честно говоря, я даже не думаю об этом. Ты моя внучка. Всегда была и всегда будешь.

У меня было такое чувство, будто мою грудь облили кислотой.