Королева сердец

Сил Сара

— Я думаю, — ледяным тоном сказала Морри, — если мистер Тил настолько опрометчив, что выдвигает такое серьезное обвинение, будет лучше, чтобы с этим разбирался мистер Сэвант.

Селине казалось, что прошла вечность прежде, чем Морри вернулась с Максом. Он уже переоделся к ужину и в комнату вошел, нервно приглаживая непослушную шевелюру.

— Какие-то проблемы, Тил? — спросил он, стараясь не смотреть на Селину.

Тил рассказал свою историю.

— Я уверен, что Селина может убедительно объяснить свои действия, — сказал он, когда тот закончил. — Знаете, Тил,

это очень серьезное обвинение, чтобы выдвигать его бездоказательно.

— Доказательства! — воскликнул Тил. — Я поймал ее за руку! Какое еще доказательство вам нужно?

Макс повернулся к Селине:

— Это правда, Селина?

— Да, — ответила она. — Но я не собиралась его красть. Просто я кое-что искала. Я потом положила бы его на место.

— Вытащив из него несколько банкнотов, да? Что ж, этого признания вполне достаточно для кого угодно! — засмеялся Тил.

— Но не для меня, — спокойно возразил Макс. — Раз Селина говорит, что она что-то искала, значит, так оно и было. Что же ты искала, Селина?

— Письмо.

— Письмо? — Он озадаченно нахмурился. — Твое письмо?

— Я уверена, — вставила Морри, — что все это действительно ошибка.

Селина выглядела очень виноватой. Она стояла, ссутулив худенькие плечи и опустив глаза, чтобы не встречаться взглядом с Максом.

Макс подошел к ней и положил руку ей на плечо.

— Селина, дорогая, ты не могла бы объяснить все поподробнее? — попросил он. — Ради всеобщего спокойствия надо во всем разобраться.

— Я хотела бы поговорить с миссис Проктор, — тихо произнесла Селина.

— Вэл? Она как-то связана со всем этим?

— О да, — протянул Тил. — Это она ее послала.

— Я приведу ее, — сказала Морри и через минуту вернулась с Вэл.

— Я слышала какую-то суматоху, но из того, что рассказала мне Морри, не могу понять, чем я могу помочь, — заявила она.

Макс задумчиво посмотрел на нее:

— Селина говорит, что она искала письмо. Это каким-то образом связано с тобой?

Вэл широко раскрыла глаза:

— Со мной? А каким образом это может быть связано со мной?

— Не знаю. Но она просила привести тебя.

Вэл уставилась на Селину:

— Ты нашла письмо?

— Нет, — ответила Селина, глядя Вэл в глаза; взгляд той отчаянно молил ничего не говорить.

Вэл повернулась к Тилу:

— У тебя что-нибудь пропало?

— Нет, — ответил он. Эта ситуация явно забавляла его.

— Тогда, — Вэл пожала плечами, — не понимаю, к чему весь этот шум. Селина зашла проверить постельные принадлежности — она и ко мне заходила. Она вытирала пыль, и так случилось, что ты вошел как раз в тот момент, когда она держала в руке твой бумажник.

— Прекрасно, — кивнул Тил, — но я не думаю, что все так просто, как ты говоришь.

— Я думаю, — спокойно произнес Макс, — что дальнейшие объяснения лучше послушать после ужина. И уверен, что ничто из произошедшего не выйдет за пределы этой комнаты, пока все не прояснится. Селина, я хотел бы переговорить с тобой сразу после ужина. — Он развернулся на каблуках и вышел, за ним последовала Морри.

Селина, ничего не видя

перед собой, добрела до своей комнаты и в слезах бросилась на кровать. Она не услышала легких шагов Вэл и осознала ее присутствие, только ощутив запах ее духов, когда та склонилась над ней.

— Селина, послушай, я все улажу, — горячо зашептала Вэл. — Поддержи меня еще немного, и я клянусь — все улажу.

— Теперь это не имеет значения, — пробормотала Селина. — Все равно уже все испорчено.

— Но мы все исправим. Мы что-нибудь придумаем. Обещай, что сегодня вечером ничего не скажешь.

— О, я обещаю, а теперь уходите, — всхлипнула Селина.

Короткая беседа с Максом оказалась еще более трудным испытанием, чем обвинение Тила. Ей было очень тяжело выносить его разочарованный взгляд и выслушивать мягкие упреки.

— Но разве ты не понимаешь, дорогое мое дитя, — в конце концов нетерпеливо сказал Макс, — что твой отказ дать исчерпывающее объяснение ставит меня в невозможное положение? Ты признаешь, что взяла несчастный бумажник, и понимаешь, что этот молодой негодяй не собирается молчать. Я никогда не поверю, что ты воровка, Селина, но если ты не можешь все объяснить мне, что подумают другие?

— Мне все равно, что думают другие, — проговорила она, сплетя пальцы спрятанных за спину рук, — меня волнует только то, что думаете вы.

— Я просто не знаю, что думать, — обеспокоенно ответил Макс. — Селина, ты сказала, что ты искала письмо. Тил прячет что-то, касающееся тебя… или кого-то еще?

— Забудьте о письме, — упрямо пробормотала Селина. — Я сказала первое, что пришло мне в голову.

Он явно был разочарован:

— Что ж, это возвращает нас туда, откуда мы начали. — Он почесал затылок и, несколько мгновений поразмыслив, попытался снова: — Послушай, Селина, мы ведь уже довольно хорошо знаем друг друга. Я всегда считал тебя человеком счастливым, потому что ты добрая, простая и честная. Ты обладаешь каким-то внутренним притяжением, ты словно что-то излучаешь. Все тебя любят, и ты последний человек, о котором можно подумать плохое. Ты не можешь рассказать мне, в чем тут дело?

— Я взяла бумажник, и я не могу это объяснить, — подавленно повторила она, и Макс, сдавшись, откинулся на спинку кресла.

— Что ж, хорошо, — без всякого выражения сказал он, — думаю, больше нет смысла обсуждать это.

— Вы… вы теперь хотите, чтобы я уехала из «Барн-Клоуз»?

— Конечно, я не хочу, чтобы ты уезжала — уж точно не таким образом, по крайней мере. Я что-нибудь придумаю. Возможно, завтра утром ты на все взглянешь по-другому.

Ночь тянулась бесконечно долго. Благословенный сон отказывался успокоить уставшую голову Селины. Итогом ее напряженных раздумий стало решение уехать. Она уедет завтра же утром, и пусть они остаются и думают все, что им заблагорассудится. Морри была права. Она должна уехать из «Барн-Клоуз», подальше от всех этих интриг. У нее больше не было сил смотреть на то, как Вэл завладевает Максом, чтобы получить от него все и не дать ничего взамен. А остановить это Селина не могла.