Королева Шотландии в плену
Шрифт:
— Я думаю, Томас Морган рекомендовал меня вам, — пробормотал Сэведж.
— Это так. Вы — человек, готовый отдать свою жизнь за веру. Только это имеет значение. Перед нами опасность, мой друг. Вы боитесь опасности?
— Я не боюсь умереть за мою веру.
— Я так и понял. Поверьте мне, мой друг, те, кто готов работать ради этого дела, так и должны думать.
— Вы проинформируете меня?
— С удовольствием. Я надеюсь — и я уверен, что вы, как хороший католик, согласитесь со мной, — что с Англией не будет ничего хорошего, пока на троне незаконнорожденная протестантка.
— Я
— Тогда, мой друг, у нас единое мнение. Наше стремление — вернуть в Англию католическую веру, а сделать это мы можем, только убрав Елизавету и возведя на ее место католичку Марию.
— Кто еще с вами в этом деле?
— Определенные джентльмены, с которыми вы немедленно встретитесь. Вы хотите следовать дальше?
— Я желаю этого всем сердцем, — ответил Джон Сэведж.
Темнело, когда двое мужчин направились к дому на Феттер Лейн. Боллард трижды стукнул в дверь, которая спустя некоторое время отворилась.
Он вошел в темную прихожую, Сэведж последовал за ним. Человек, открывший дверь, узнал Болларда и кивнул в знак приветствия. Они спустились по лестнице и пошли по коридору. Когда они приблизились к какой-то двери, Боллард тихо отворил ее. Сэведж увидел тускло освещенную комнату, которая, как он тут же понял, была превращена в капеллу. У алтаря стояли несколько человек.
Боллард объявил:
— Джон Сэведж. Он — один из нас.
Необычайно красивый мужчина шагнул вперед и порывисто пожал руку Сэведжа.
— Меня зовут Энтони Бабингтон, — сказал он. — Приветствуем вас в наших рядах. Мы собираемся слушать мессу. Вы присоединитесь к нам?
— Со всей душой.
— Потом мы пойдем в мой дом в Барбикан, и там вы познакомитесь с моими друзьями.
Сэведж склонил голову, и месса началась.
Когда, покинув Феттер Лейн, они пришли в дом в Барбикане, Энтони Бабингтон угостил друзей едой и вином, затем запер двери и убедился, что никто снаружи не услышит то, что будет говориться в комнате.
Бабингтону лет двадцать пять. Одет он был немного цветисто. Его красивое лицо светилось заразительным энтузиазмом. Бабингтон всем сердцем верил в свой заговор; он не допускал даже в мыслях возможности провала и зажигал всех своей страстью.
Он взял слово и театрально произнес речь о том, почему эта группа людей собралась в такой тайне.
— Мой друг, — обратился он к Сэведжу, — теперь, когда вы присоединились к нам, нас стало тринадцать. Но не думайте, что мы одиноки. Когда мы будем готовы, за нами встанет все католическое дворянство Англии. И у нас есть союзники за пределами Англии. Это будет не просто восстание севера, джентльмены. Это будет поход против протестантизма, который изменит ход истории нашей страны. Папа римский с нами. Король Испании с нами. И когда мы низвергнем ублюдка с трона, эти могущественные союзники придут к нам на помощь.
Он оглядел собрание; глаза его горели.
— Джон Сэведж, — продолжил он, — сейчас я представляю вам ваших соратников — Он указал на человека, сидевшего справа от него.
— Эдвард Эбингтон, — назвал он. Сэведж приветственно склонил голову, и Эбингтон
Закончив представление, Бабингтон сказал:
— Теперь садитесь, и поговорим.
Сэведж сел, и Бабингтон продолжил рассказ о заговоре, предводителем которого был избран. Он пояснил свое избрание тем, что его хорошо знают на континенте как ревностного католика, преданного делу королевы Скоттов. Главной целью заговора было вернуть Англию к католической вере и освободить Марию, но, чтобы добиться желаемого, необходимо было сделать еще одно: убить Елизавету. Когда Елизавета будет мертва, король Испании и папа римский без колебаний открыто окажут свою поддержку. Поэтому их первоочередная задача — продумать план покушения. Бабингтон предложил, когда наступит момент, выбрать шестерых желающих осуществить этот план. А пока следует обсудить все до мельчайших подробностей.
— Я доложу испанскому послу, что мы больше всего полагаемся на Филиппа II, и что именно благодаря его поддержке и обещанию помощи мы собираемся и отваживаемся осуществить этот опасный план. Мы попросим гарантий, что, как только Елизавета будет мертва, к нам придет помощь из Испании и Нидерландов. Надо будет преградить кораблям проход по Темзе. Сесил, Уолсингем, Хансдон и Ниллис должны быть немедленно схвачены или убиты. Я сообщу королеве Скоттов о наших намерениях.
Чарльз Тилней вставил:
— Разумно ли рассказывать ей о намерении убить Елизавету? У меня есть основания полагать, что она вряд ли согласится принять участие в таком деле.
Бабингтон задумался, а остальные выразили поддержку сомнениям Тилнея. Им следует с осторожностью общаться с королевой Скоттов, которая, в конечном счете, является узницей в руках их врагов.
— Ей надо как-то передавать письма, — сказал Генри Донн, — а это весьма опасно.
Тогда выступил Гифорд.
— Не думаю, что следует опасаться, друзья мои. У нас есть очень хороший способ передавать письма королеве. Пивовар из Бартона — честный человек, которому мы можем доверять. Королева должна быть готова к своему освобождению. И было бы неразумно держать ее в неведении.
Мнения разделились, и вопрос решили временно отложить.
Но когда собрание закончилось и заговорщики разошлись в разные стороны, Гифорд вернулся в дом поговорить с Бабингтоном. Они долго сидели, обсуждая заговор, и Гифорду не составило труда убедить Бабингтона, что было бы целесообразно сообщить Марии об их намерениях.
Энтони Бабингтон был тщеславным молодым человеком. Он очень подходит на роль королевского адвоката, но отказался от такой карьеры. И делил свое время между двором и своими обширными владениями в Дефике. В последние несколько лет Энтони также путешествовал за границей. Ему хотелось быть в центре внимания, и он приобрел известность как ревностный католик и искатель приключений. Поэтому его заметили как подходящего лидера, которого стоило иметь в запасе на тот случай, если таковой понадобится.