Королева Теней
Шрифт:
Он ждал этого разговора в течение многих недель, месяцев – он ждал, что будет кричать, или вышагивать, или просто не даст ей закончить. Но не было ничего, кроме спокойствия в его жилах, стойкого, мирного спокойствия.
Ты заслуживаешь быть счастливой, - сказал он.
И он правда так считал. Она заслуживала счастья, которое мелькало на ее лице, когда Рован был рядом – заслуживала злого смеха, который она делила с Эдионом, заслуживала уюта и дразниться с Лисандрой. Она заслуживала счастья, возможно, больше, чем кто-либо еще.
Она
Ты тоже, Шаол.
Ты знаешь, что она и я не -
Я знаю. Но ты должен. Фалюк – Несрин – хорошая девушка. Вы заслуживаете друг друга.
Это при условии, что у нее есть интерес ко мне.
Проблеск понимания, промелькнул в ее глазах.
Есть.
Шаол снова посмотрел на Несрин, которая смотрела на реку. И он немного улыбнулся.
Но тогда Аэлина, сказала:
Я обещаю сделать это быстро и безболезненно. Для Дорина.
У него перехватило дыхание.
Спасибо – но если я попрошу, - он не мог этого сказать.
Тогда, этот удар твой. Просто скажи.
Она провела пальцами по поверхности Глаза Элианы, голубой камень блестел в лучах заходящего солнца.
Мы не смотрим назад, Шаол. Это никому не помогает, и не надо оглядываться. Мы можем идти только вперед.
Она была королевой, когда смотрела на него, намек на правителя, которым она становилась. И это выбило дыхание из него потому, что это заставило чувствовать себя таким молодым – когда она теперь казалась настолько старше.
– Что если мы продолжим, - сказал он, - и это приведет только к боли и отчаянью? Что делать если мы продолжим идти и найдем только ужасный конец, ждущий нас?
Аэлина посмотрела на Север, словно она могла увидеть Террасен и сказала:
Тогда это не конец.
Из всех остались только двадцать. Я надеюсь, что они готовы к аду, который будет завтра, - сказал Шаол себе под нос, когда он и Несрин покинули тайное собрание мятежников, которое состоялось в захудалой гостинице рядом с рыболовными доками. Внутри гостиницы даже дешевый эль не мог перебить запах рыбы, исходящий из их кишок, которые были разбрызганы по всем доскам снаружи и на руках торговцев, которые жили в снятых комнатах гостиницы.
Это лучше, чем если бы нас было двое, - сказала Несрин, ее шаги отбрасывали тени на причале, когда она зашагала по набережной.
Фонари на лодках, оставленных в доках в ряд, качались и колебались на волнах, издалека, через Авери, просачивались слабые звуки музыки из одного красивого поместья на берегу. Празднование кануна летнего солнцестояния.
Однажды, целую жизнь назад, он с Дорином шел на такой праздник, сбежав на одну ночь. Он никогда не наслаждался этим, просто охранял Дорина, но…
Он должен был наслаждаться этим. Он должен был наслаждаться
Он никогда не понимал, насколько драгоценными были эти минуты.
Но – но он не будет думать об этом, он должен думать о завтрашнем дне. О том, что он должен будет попрощаться.
Они шли молча, пока Несрин не оказалась в переулке и не подошла к маленькому храму, зажатому между двумя складами рынка. Он был из серого камня, с колонами по бокам от входа, украшенными различными ракушками и кораллами. Золотой свет, проникающий снаружи, открывал круглое открытое пространство с фонтанов в центре.
Несрин поднялась на несколько ступенек и бросила монетку в запечатанную урну у входа.
Пойдем со мной.
И, возможно, это произошло от того, что он не хотел сидеть в одиночестве в своей квартире и размышлять о завтрашнем дне. Возможно, это произошло потому, что посещение храма было бесполезным, но не могло навредить и причинить боль.
Шаол последовал за ней.
В этот час, храм Морского Бога был пуст. Небольшие двери в задней части храма были заперты. Даже священники и жрицы уснули на несколько часов перед рассветом, когда моряки и рыбаки начинаю делать свои пожертвования, размышлять и просить о благословения перед отплытием.
Два фонаря, изготовленных из выгоревших на солнце кораллов, свисали с куполообразной крыши и отбрасывали перламутровые блики, создавая мерцание подобное поверхности моря. Несрин села на одну из четырех скамеек, установленных вдоль изогнутых стен – скамейки для каждого направления, которое мог выбрать моряк.
Она села в южном направлении.
Для Южного Континента?
– спросил Шаол, присаживаясь рядом с ней на гладкую древесину.
Несрин смотрела на небольшой фонтан, бурлящая вода была единственным звуком.
Мы были на Южном континенте несколько раз. Дважды, когда я была ребенком, навещая семью, и один раз, чтобы похоронить мать. Всю ее жизнь, я ловила ее взгляд на юг. Как будто она могла увидеть его.
Я думал, твой отец с юга.
Да. Но мама влюбилась в него, и сказала, что чувствует себя там, как дома, в отличие от этого места. Мой отец никогда не соглашался с ней, независимо от того, сколько раз она просила вернуться туда.
Тебе жаль, что он не послушал?
Она обратила свои темно-ночные глаза на него.
Я никогда не чувствовала себя как дома. Ни здесь, ни в Милас Аджия.
Золотой город, - сказал он, вспоминая уроки истории и географии, которые были у него.
Чаще его называли другим названием – Антика – он был самым крупным городом на Южном Континенте, домом могущественной империи, которая утверждала, что он был построен руками богов. А также домом Торре-Кесме, где обитали лучшие целители со всего мира. Он никогда не знал из какого города семья Несрин.
Где же может быть твой дом?
– спросил он.