Королева Тьмы
Шрифт:
Лютвиан собрала жалкие остатки своей силы, превратила их в сосуд, способный вместить одну-единственную мысль, а затем оттолкнула его вверх, очень, очень высоко, пока он не замер на внешней границе ее внутренних барьеров.
Люцивар найдет его. Обязательно найдет.
Не было якоря. Не за что больше держаться. Наполненная сожалениями, смягченными только мыслью о пузырьке с очень важными для нее словами, Лютвиан угасла, вернувшись во Тьму.
Паланар неохотно постучал в дверь кухни. Он полагал, что, попросив
Молодой человек открыл дверь и осторожно заглянул в кухню:
— Леди Лютвиан?
Она была там. Стояла у стола, глядя на него. А затем улыбнулась и произнесла:
— Что, яйца отказали, юный воин?
Уязвленный этими словами, он вошел в кухню.
— Вы готовы? — спросил он, пытаясь вложить в свой голос ту же надменность, которой отличались Люцивар с Фалонаром.
Она бросила взгляд на свою дорожную сумку, затем вновь перевела его на юношу.
С каких это пор Лютвиан стала ожидать, что мужчина отнесет за нее вещи? В прошлый раз, как он рискнул сделать это, Целительница чуть голову ему не оторвала. Халлевар был прав, сказав: «Лучше смирись с тем, что женщина может передумать быстрее, чем ты рыгнешь».
Он сделал пару шагов по направлению к ней и замер.
— Что такое? — подозрительно поинтересовалась она.
От женщины воняло. Вот что такое. Очень воняло. Но этого Паланар говорить бы не стал. Затем он заметил, что она выглядит очень… странно.
— Что такое? — повторила она, сделав шаг к юноше.
Он отступил на два.
Ее лицо задвигалось, подернулось рябью. На мгновение Паланару показалось, что он увидел кого-то другого. Того, кого он не знал — и не хотел знать.
И он вспомнил еще кое-что, сказанное Халлеваром: «Иногда удрать без оглядки — самое мудрое, что может сделать неопытный воин».
Он помчался к двери.
Но так и не достиг ее.
Чужая сила ворвалась в его сознание, вонзившись в него иголками, которые тут же превратились в крюки, впившиеся глубже, отрывая частички Сущности. Тело словно завибрировало от яростного перетягивания, пока он пытался добраться до двери, а она тащила его назад.
Ощутив свою беспомощность, эйрианец прекратил сопротивляться — и почувствовал, как оборачивается. Увидев истинный облик поймавшей его ведьмы, юноша закричал от ужаса.
— Ты отправишься, куда я велю, и скажешь то, что я велю.
— Н-нет.
Золотистые глаза опасно блеснули на полуразложившемся лице, и его обожгло болью.
— Это простое задание, щенок. И когда оно будет выполнено, я тебя отпущу.
Она протянула маленький кристалл. Тот повис в воздухе. Левая рука Паланара протянулась сама собой и схватила его.
Ведьма сказала ему, куда он должен пойти, что сказать, что сделать с заклинанием, заключенным в кристалл. Затем его
Воин не может поступить так, какой бы ни была цена. Воин не поступит так.
Он попытался заставить свою правую руку дотянуться до ножа. Можно перерезать себе горло, вскрыть вены, сделать хоть что-то, чтобы избавиться от нее.
Пальцы наконец сжались на рукоятке.
«Смерть не освободит тебя, юный воин, — сказала мерзкая ведьма. — Я — Темная Жрица. От меня подобным способом не сбежать».
Рука повисла вдоль тела. Ножны так и не опустели.
«А теперь иди».
Паланар расправил крылья, взлетев со всей доступной ему скоростью, чтобы сделать то, чего воин сделать не мог.
Вовсе не ветер, бивший в лицо, вызвал слезы на его глазах.
Люцивар приземлился у своего гнезда и громко закричал:
— Мэриан!
Где, во имя Ада, эта женщина? — подумал Люцивар, направляясь к двери широкими шагами. Она должна была прибыть в Цитадель несколько часов назад.
Он вошел и увидел аккуратно сложенные у двери дорожные сумки. Сердце на мгновение замерло. К тому моменту, как Люцивар вновь ощутил его биение, он уже поднялся к границе, за которой с легкостью совершил бы убийство.
— Мэриан!
Гнездо представляло собой огромный дом, однако хозяину потребовалось не так уж много времени, чтобы тщательно обыскать его. Мэриан и Деймонара там не было. Но она собрала вещи, так что же помешало ей уйти? Может, Деймонар разболелся? И она отвела его в гнездо Нуриан, чтобы Целительница взглянула на него и помогла?
Будучи Верховным Князем Эбенового Риха, Люцивар устроил собственное гнездо чуть в стороне от остальных, ютившихся на склонах горы, но уже через две или три минуты приземлился перед домом Нуриан. Еще до того, как его ноги коснулись земли, он понял, что их там не было.
— Люцивар!
Обернувшись, он увидел спешащего к нему Халлевара. Фалонар и Кольвар вышли из общего гнезда, которое отдаленно напоминало человеческие таверны или гостиницы. Оба мужчины, услышав искреннее волнение в голосе Халлевара, двинулись к ним.
— Ты видел этого щенка, Паланара? — спросил Халлевар.
Прежде чем Люцивар успел ответить, Фалонар встрял в разговор:
— Разве ты не отправил его сопроводить леди Лютвиан в Цитадель?
— Именно, — мрачно отозвался Халлевар. — И велел тут же возвращаться сюда. — Он взглянул на Люцивара. — Я подумал, что, возможно, парень задержался в Цитадели, выполняя еще какое-нибудь поручение.
— Паланар не приезжал в Цитадель. Как и Лютвиан. Как и Мэриан с Деймонаром, — тихо, слишком тихо отозвался Люцивар.
Мужчины напряглись.
— Я отправил его за ней сегодня утром, — произнес Халлевар.
— В твоем гнезде есть следы борьбы? — резко спросил Фалонар.
— Нет, — ответил Верховный Князь Эбенового Риха. — Сумки были собраны и стояли у двери. — Он тихо, яростно выругался. — Куда же, во имя Ада, она отправилась?!