Королева Тьмы
Шрифт:
И очень краткая. Сэйтан сначала обеспокоился этим, однако, когда Деймон вышел из хижины, до него донесся приглушенный комментарий и восхищенный, счастливый смех Гекаты.
Итак, пока Деймон продолжал рыскать по лагерю, заставляя всех нервничать, у него появилось время отдохнуть и собраться с мыслями. Подумать.
Игра заканчивалась в полночь. Почему обязательно тогда? Что ж, полночь действительно называют колдовским часом, мгновением, когда вчера перетекает в завтра. И в
Сэйтан подскочил на постели. Семьдесят два часа.
Заключенный в гостиную в Цитадели, он напряженно мерил комнату шагами.
От заката до рассвета.
— Что-то пошло не так… На это не требуется столько времени… Для Белого, Черного… Жертва приносится между закатом и рассветом.
— Это было верно для Князя Тьмы, — сказала тогда Терса, гоняя по столу кусочки странной мозаики. — Но для Королевы?
Когда Джанелль приносила Жертву Тьме, ей потребовалось три дня. Семьдесят два часа.
— Мать-Ночь, — выдохнул Сэйтан.
Открылась дверь. В хижину вбежал Деймон и швырнул на постель одежду.
Прежде чем Повелитель успел сказать хоть что-то, его сын одной рукой запрокинул ему голову, а второй прижал к губам чашку, быстро влив теплую жидкость. Выбора не осталось — либо глотать, либо подавиться. Сэйтан проглотил. Через мгновение он горько пожалел, что не предпочел подавиться.
— Огни Ада, что ты мне дал?! — прохрипел он, хватая ртом воздух, согнувшись пополам и прижимаясь лбом к коленям.
— Тоник, — произнес Деймон, энергично растирая спину отцу.
— Прекрати! — рявкнул Сэйтан. Он повернул голову и прожег сына негодующим взглядом. — Чей тоник?
— Джанелль, с моей кровью.
Сэйтан ругался долго, тихо, проникновенно и очень искренне.
Деймон содрогнулся и пробормотал:
— Она сказала, что ощущения будут такими, как будто тебя лягнула дюжина тягловых лошадей.
— Только тот, кому никогда не доводилось пить ее милые тоники, мог бы описать их воздействие так мягко.
Деймон опустился на колени перед Сэйтаном и сноровисто избавил его от оков.
— Я не мог отправиться на поиски твоей одежды, поэтому принес это. Должно подойти.
Сэйтан только скрипел зубами, пока Деймон массировал ему ноги и ступни.
— Где ты взял эти вещи?
— Снял с охранника. Они ему уже не пригодятся.
— Проклятье, там наверняка полно вшей!
— Смирись с этим, — прорычал Деймон.
Вынув глиняный шарик из кармана куртки, он скатал его в цилиндр, а затем
Положив цилиндр на постель, Деймон покосился на член своего отца и со свистом втянул воздух сквозь зубы.
— Не имеет значения, — тихо произнес Сэйтан. — Я Хранитель. Эта часть жизни давно осталась за плечами.
— Но… — Деймон поспешно замолчал, словно опасаясь сказать лишнего. — Одевайся. — После того как Повелитель с его помощью надел брюки, Сади опустился на колени, чтобы помочь ему с носками и ботинками. — Уже почти полночь. Придется поспешить, поскольку нам нужно преодолеть довольно большое расстояние, чтобы добраться до ближайшего пересечения Ветров. Но через несколько часов мы уже будем в Цитадели. Мы приедем домой.
Отчаянное желание, отразившееся в глазах Деймона, неожиданно сорвало вуаль с видения.
Две паутины. Одна заплесневелая, покрытая порчей. Вторая прекрасная, полная сияющих жемчужин силы.
Она нашла способ отделить тех, кто жил, подчиняясь старым законам Крови, от тех, кого Доротея и Геката сумели извратить.
Но третья паутина…
Она была Королевой, а Королева не стала бы просить о том, что она не готова отдать сама. Возможно, это был единственный эгоистичный поступок Джанелль. Принеся себя в жертву, ей не придется жить с бременем отнятых жизней, которых вот-вот лишатся многие сотни. Однако…
«Он не знает, — осенило Сэйтана. — Ты не сказала ему. Он пришел сюда, думая, что по возвращении ты будешь ждать его. Ох, ведьмочка…»
Вот почему она просила его позаботиться о Деймоне, — Джанелль знала, что он будет нужен своему сыну.
Может, еще не поздно… Возможно, еще есть способ остановить это. Остановить ее.
— Идем, — коротко бросил он.
Деймон прикрыл их обоих щитом, и они выскользнули из лагеря незамеченными.
К тому моменту, как они добрались до ближайшего пересечения нитей ментальной Паутины, поднялся резкий, холодный ветер.
Сэйтан замер, сделал глубокий вдох ртом, словно пробуя воздух на вкус.
— Это просто ветер, — произнес Деймон.
— Нет, — мрачно произнес Сэйтан. — Не просто. Идем.
Через два часа Геката ворвалась в хижину Доротеи, размахивая глиняным цилиндром.
— Нас провели! Они все исчезли! Эта штука в тюремной хижине — вовсе не Люцивар, а какая-то странная иллюзия. А Сэйтан… — Она запустила цилиндром в противоположную стену. — Ублюдок Сади солгал нам!