Королева в ожидании
Шрифт:
– Я тоже. Бедняжка! Я бы совсем не удивилась, если бы эти двое пошли на… с помощью мамаши.
– Именно за этой особой я и хотела бы проследить. Да меня это тоже ни капельки не удивило. Она способна на все, лишь бы избавиться от мадам Элеоноры и получить титул для крошки Магдалины. На месте мадам Элеоноры я была бы очень осторожной, предельно осторожной.
Каролина невольно положила руку на сердце, которое начало как-то странно прыгать. Что она имела в виду? Мать должна быть осторожной. Может, они хотели сказать, что она в опасности? Но если так, то… знает ли об этом мама?
Девочка
Что же она могла сделать? Ведь она всего лишь ребенок, смутно осознающий цель интриги, которую трое взрослых плели против ее матери.
Ей и самой надо быть очень осторожной! Она не должна больше думать о себе, как о ребенке, потому что дети делают так много ошибок. Предположим, она бы возмущенно прервала разговор двух сплетниц, как ей хотелось в первое мгновенье. Но сколько важных сведений она бы тогда упустила! Надо запомнить это на будущее. Прежде чем совершить опрометчивый поступок, следует остановиться и подумать.
Проходили месяцы один за другим, и Каролина все больше узнавала об отношениях между матерью и отчимом. Теперь она понимала, что это несчастный брак, вынужденный для обеих сторон. Он вступил в него по государственным соображениям. Ей же пришлось согласиться, дабы обеспечить себе и дочери прочное положение и безопасность.
«Стало быть, – рассуждала Каролина, – я причина ее несчастья. Вероятно, мать никогда бы не согласилась переехать в Дрезден, если бы не забота о моем будущем».
Каролине полагалось каждое утро делать уроки, но никто особенно не заботился о том, сделала она их или нет. Мать была полностью погружена в свое несчастье. А слуг, безусловно, не волновало, какое образование получит маленькая девочка из Ансбаха. Каролина каталась верхом в сопровождении двух-трех слуг, выбирая дорожки подальше от глаз придворных. Гуляла или сидела в великолепных садах, а услышав приближение гостей курфюрста, быстро пряталась. Из окна своей спальни она любовалась праздниками под открытым небом. Иногда слушала музыку, доносившуюся из бальных залов, стараясь подойти к ним как можно ближе. Но Каролина всегда выбирала такое место, откуда, если понадобится, легко убежать.
Ей удавалось не попадаться на глаза отчиму, которого она считала чудовищем. А он, естественно, не замечал ее отсутствия. Фактически он забывал о ее существовании и вспоминал только в тех редких случаях, когда на государственных приемах видел свою жену. Иоганну Георгу хотелось уязвить жену ее бесполезностью. Но случаев, когда бывало необходимо ее присутствие, становилось все меньше и меньше, а Элеонора нагоняла на него такую скуку, что он не получал удовольствия даже от ссор с нею.
Каролина тоже находила мало удовольствия в обществе матери. Нервы Элеоноры были в таком страшном напряжении, что она не могла заниматься дочерью. Ее разум был поглощен одной-единственной мыслью – собственным угнетенным положением. И конечно, она не считала возможным обсуждать его с девочкой. А помимо этого, ей нечего было сказать Каролине.
С того дня, как она приехала в Дрезден, прошел год,
При дрезденском дворце был только один человек, перед которым благоговела Магдалина фон Рёхлиц. Этим человеком была ее мать. Магдалина никогда не забывала, что именно благодаря матери она попалась на глаза курфюрсту. Когда же роман начался, мать потихоньку давала дочери такие умные советы, что получилась не мимолетная любовная интрижка, а прочная связь.
Чрезвычайно амбициозная мадам фон Рёхлиц, вдова гвардейского полковника, не занимала такого положения, которое позволило бы ей удовлетворить беспредельное честолюбие. Но у нее была замечательно красивая дочь. Мамаша первой заметила чары Магдалины и точно определила их цену. Мадам фон Рёхлиц всегда понимала, что ум Магдалины не сравнится с красотой. Но это не беда, раз у нее есть умная мать! Глупость фактически только повышала цену красоты. Магдалина беззаботно кокетничает – это у нее получается гениально, – а тем временем мать за кулисами спокойно устраивает все наилучшим образом.
Магдалине почти не на что было жаловаться. К своему величайшему удивлению, она легко понравилась любовнику. Ей приходилось лишь удовлетворять его любовные прихоти – вот и все. А поскольку ее желания требовали такого же страстного удовлетворения, как и его, то роль любовницы оказалась совсем нетрудной. Мать устраняла все скучные заботы и вроде бы наслаждалась своей ролью. Магдалине казалось, что все прекрасно устроено, и она изумилась, узнав, что мать недовольна.
Мадам фон Рёхлиц пришла в апартаменты дочери в такое время, когда они обычно секретничали.
– Не волнуйся, доченька. Если ты сделаешь все так, как я скажу, осложнений не будет.
Магдалина кивнула и блаженно потянулась.
«Какое сказочное создание! Разве можно упрекать ее за то, что она не способна думать? Ведь она так прекрасно разбирается в делах иного свойства», – думала мать.
– Этот мужчина ради тебя должен пойти на все.
– Он всегда так говорит.
– Пусть докажет на деле.
Магдалина зевнула.
– Ты должна выслушать меня, потому что это важно. Теперь ты, моя дорогая, графиня и очень богата. Так и должно быть. Но могло бы быть и лучше.
– Могло бы? – спросила Магдалина.
– Конечно. Что происходит, когда приезжают важные государственные особы? Кто их принимает? И тогда она выходит на первый план. Разве не так? В конце концов она курфюрстина Саксонии и его законная жена.
– Он никогда не бывает с ней.
– Я не об этом, Магдалина. Она всюду принята. Она всеми признана. Я желаю этого тебе.
– Но она его жена.
– Ты должна сказать ему., что чувствуешь себя униженной.
– Я чувствую себя униженной? – Магдалина вскинула брови.