Королева Варваров
Шрифт:
Актис уже не страдала от своего положения. Она успокоилась и прекрасно понимала, что у римлян ещё недостаточно сил, чтобы добраться до Сегедуна. Клодий невероятно далёк от неё. Да если бы даже он сейчас появился с легионерами и освободил её, что она ему сказала бы? Как бы она объяснила свою беременность? Ей нечего было бы сказать. А счастье освобождения легко могло бы превратиться в ненависть Клодия к ней, за то, что она предпочла измену ему смерти. Приходя к таким выводам, Актис боялась и не очень желала свободы. Хотя и варваров она боялась не меньше. Женщина находилась между двух огней. Оба выхода сулили
Но королева варваров нашла третий выход. Она просто всеми силами старалась не думать об этом. Так было легче. Самообман очень хорошее лекарство. Оно помогает многим, помогло и Актис. Она думала только о себе и о будущем ребёнке. Всего остального словно не существует. К ней никто не лезет с расспросами, никто не велит и не приказывает. Такая жизнь пока вполне устраивает пленницу и королеву.
Но такая жизнь продолжалась недолго. До тех пор, пока не стало заметно, что Актис беременна. Хотя молодая женщина старалась как можно дольше скрывать это, время шло, и изменение стройной фигурки Актис стало невозможно скрыть. Она сильно похорошела, и если бы в этой глуши можно было бы найти зеркало, то она бы это увидела. В чашке с водой, в которую сморят британки, многого не увидишь.
Зато это увидел Венуций. Он ненадолго вернулся из поездки по северным племенам, где вёл горячую агитацию за поход на римлян. К сожалению, для него северные племена были слишком заняты борьбой между собой, а перспектива завоевания их римлянами казалась им довольно нереальной. Рим ещё не овладел до конца центром острова, и поэтому вряд ли пойдёт на север. К тому же некоторые из князей не хотели признавать власть в этом походе Венуция, которого они считали выскочкой. Молодой король вернулся расстроенный и взбешенный таким безразличием к судьбе Британии.
Но когда король увидел свою королеву, которую он почти не вспоминал в поездке, он позабыл все свои неудачи. То, что она ждала ребёнка, произвела на него сильное впечатление. Он поверил окончательно во все предсказания Вирки и исполнился нежностью к супруге. Однако, как истинный сын своего племени, он не показал, что в его сердце поселилась любовь к жене, а всего лишь сделал вид, что рад предстоящему рождению ребёнка.
Тщательно осмотрев Актис, три старые и самые уважаемые повитухи племени заявили, что родится мальчик.
— Посмотри на свою жену, — прошамкала беззубым ртом одна из них, — посмотри какая она красавица. Я за всю свою жизнь не видела такой красоты. Только мальчик дарит женщине красоту. Девочки всегда сами забирают её у матери, и те дурнеют. Жди охотника и великого воина, короля!
Венуций усмехнулся, но не смог скрыть своей радости при этом известии. Он приказал приставить к Актис ещё трёх рабынь, а повитухам велел следить за здоровьем днём и ночью, сказав, что они отвечают своей жизнью за будущего героя Британии.
В одни из прекрасных летних дней, когда солнцем пронизан воздух, а небо было голубое, как никогда, в покои королевы вошла Суль.
— Здравствуй королева, — радостным голосом приветствовала она жену брата. — Радостная весть прилетела ко мне. Ты даришь нашему королю сына?
— Привет тебе, Суль, — ответила Актис. — Я рада видеть тебя.
— Я буду с тобой. Так велел мой брат.
Девушка разговорилась с королевой. Сейчас в ней не было
Затем, ближе к вечеру, к королеве зашёл брат короля — Пролимех. Он тоже дружески поговорил с Актис, поклялся быть ей таким же верным другом и оруженосцем, как и Венуцию. После него, как по команде, пошли к королеве остальные, даже те, кто ещё вчера не замечал присутствия Актис. Удивительно, никто будто бы не помнил, что Актис когда-то была римлянкой. Они разговаривали с ней на своём языке и не ждали ответа. Сказав всё, что хотели, удалялись.
Последним пришёл Мэрлок.
Его-то меньше всего Актис хотела бы видеть. Она вздрогнула от страха и поёжилась. Мэрлок заметил это и улыбнулся. Он видел, какой ужас он вызывает у римлянки, и наслаждался этим. Страх и почтение соплеменников его удовлетворяли во много раз меньше, чем ужас этой чужеземки.
— Не надо бояться, королева, — начал он приглушённым голосом, от которого сердце римлянки забилось, как пойманная птичка. — Я пришёл поблагодарить тебя за то, что ты оказалась достойна доверия богов и нашего доверия.
Актис молчала. Она инстинктивно боялась этого человека, хотя ничего и не знала о его намерениях по отношению к ней.
— Мы рады, что правильно поняли волю богов и не ошиблись в их выборе, — продолжил друид. — Ты прекрасно справилась с первой задачей. Но теперь перед тобой более важная и сложная цель. Нужно правильно выносить ребёнка, а затем нормально родить его. Если бы на твоём месте была бы женщина моего племени, я так бы не волновался. Но ты — чужая. Ты римлянка. И я не знаю, способна ли ты на столь сложное дело, как рождение избранника богов.
— Римские женщины прекрасно рожают сыновей, — преодолев страх, высказала Актис.
Её вдруг оскорбило недоверие со стороны Мэрлока. Она решила его позлить и неожиданно, как и для себя, так и для друида добавила:
— И эти сыновья завладели почти всем миром.
Мэрлок побелел от гнева. Глаза так его вспыхнули ненавистью к королеве, что Актис сильно пожалела о ненароком сказанных словах.
— Вот как ты заговорила? — зашипел он словно змея. Да и сам стал похож на разъярённую змею, готовую броситься в нападение. — Ты видимо позабыла, что твоя жизнь находится в моих руках? — продолжил друид.
Почему-то в отличие от других представителей этой могучей касты жрецов, он совершенно не умел владеть собой и держать себя в руках. Второй раз он встречался наедине с этой римлянкой, и во второй, приходит в бешенство. Что-то в ней было такое, что выбивало у него из-под ног почву. И видимо Мэрлок сам это понял, потому что заставил себя успокоиться.
Жалобный и напуганный взгляд Актис помог ему в этом.
— Мои люди будут смотреть за тем, как ты себя чувствуешь, — спокойно сказал он. — Боги лишь раз делают людям подарки. Если те не смогут уберечь милость богов, то уже больше никогда не получат её. Нам не нужно случайностей, королева. Поэтому, пока ты носишь дитя в себе, ты принадлежишь вся нам. И ребёнок тоже наш. Береги его пуще, чем себя. Выполняй всё, что тебе скажут. Иначе, берегись! Прощай! Но знай, я всегда буду рядом.