Королева великого времени

Триджиани Адриана

— По воскресеньям?

— Я хочу ходить в церковь.

— В церковь? — переспрашивает папа.

— Что, сам не слышал? — Мама шутя шлепает папу по голове моим табелем с отметками. — Она хочет ходить в церковь. Умница! — говорит она мне.

Решив помогать семье, я объявляю папе, что и в церковь буду ходить пешком, а деньги пусть он экономит.

— Только в церковь я с тобой таскаться не стану, — вмешивается Ассунта. — Придется тебе подкупить кого-нибудь другого. Я и так пять дней в неделю хожу до города и обратно, хватит с меня!

— Давай я буду с тобой ходить, —

предлагает Елена.

— Ходите вдвоем. Только в это воскресенье, пока будут устанавливать оборудование, вы мне нужны, — говорит папа. — А на следующие две недели я ухожу в каменоломню, им там срочно требуются рабочие.

— Я не хочу, чтобы ты опять шел в шахту. — Мама кладет руку папе на плечо.

Он ласково берет ее ладонь и улыбается:

— На Пасху приедет Алессандро. Надо накопить денег на свадьбу. Ты же хочешь, чтобы пришли гости, чтобы у Ассунты было красивое платье? Значит, придется работать. — Папа достает из шкафа вино и стаканы. — Надо выпить за удачу. — Он наливает вино и раздает нам стаканы. — За удачу! — объявляет он и залпом выпивает.

Мы тоже поднимаем стаканы и пьем.

— Надо благодарить Бога, — говорит мама, глядя на меня.

Я вдруг оказалась религиозным центром семьи. Если бы только мама знала, что я хочу ходить в церковь не из-за Бога, а из-за Ренато Ланзары!..

Весна 1925 года выдалась удивительно красивой. Как только снег сошел, земля покрылась нежной зеленью, а Голубые горы снова стали голубыми, когда исчезла серая дымка, окутывавшая их целую зиму.

Вся семья у нас радуется, потому что Ассунта получила от Алессандро письмо. В нем говорилось, что 15 марта он приезжает в Филадельфию. За прошедшую неделю мама три раза перемыла весь дом.

Вчера папа сел на поезд и поехал в Филадельфию встречать Алессандро. Ассунта сегодня спит с нами, потому что ее комнату приготовили для Алессандро. Снова все пятеро в одной комнате. Мне вспоминаются холодные зимние ночи, когда мы прижимались друг к другу, чтобы согреться.

Я лежу в кровати рядом с Ромой и смотрю в потолок. Ассунта, конечно, вредная и вечно командует, но я буду скучать по ней, когда она выйдет замуж и уедет от нас. Все-таки она была частью нашей семьи. Надеюсь, Алессандро окажется хорошим человеком. И еще надеюсь, что у Ассунты хватит сил создать свою собственную семью, где она будет счастлива, если только счастье предназначено судьбой Ассунте Кастеллуке.

На следующее утро Рома с криком вбегает в гостиную:

— Они там разговаривают! И смеются! Он выше папы!

Я выглядываю в окно и вижу папу и Алессандро Паджано. Они идут по дорожке к дому. Алессандро точно такой же, как на фотографии. Ассунта, стоящая в дверях кухни, в простом белом платье и с маминым медальоном кажется очень красивой. Ее черные блестящие волосы спускаются до пояса.

— Ассунта, иди к себе, — велит мама.

— Но...

— К себе.

Ассунта поднимается на второй этаж.

— Девушке неприлично ждать мужчину.

Открыв дверь, папа пропускает вперед Алессандро.

— Мистер Паджано, это моя жена — миссис Кастеллука.

— Рад познакомиться, —

отвечает он и достает из сумки какой-то сверток. — Это вам от вашей сестры Елены.

Слезы появляются у мамы на глазах, когда она разворачивает сверток и видит там множество кружевных салфеток.

— Ну-ну, Селеста, — успокаивает ее папа, — не плачь. Мистер Паджано проделал длинный путь и проголодался.

— Уже пора звать Ассунту? — спрашиваю я.

— Нет еще, — сердито смотрит на меня мама. — Идемте, Алессандро. Давайте мы вас сначала накормим, а уж потом покажем вам нашу красавицу Ассунту.

За обедом, который кажется нам всем бесконечным, мама одно за другим предлагает Алессандро свои фирменные блюда. Мы с Еленой прислуживаем ему, как герцогу. Он умеет вести себя за столом, и с дороги у него отличный аппетит. Он съедает апельсиновые ломтики, приправленные перцем и оливковым маслом, прошутто с пармезаном, салат из маслин и одуванчиков, тортеллини на курином бульоне, свежий хлеб с маслом и окороком и запивает все это вином.

Мне он кажется красивым. Правильные черты лица, крупный нос, полные губы. Черные как смоль волосы расчесаны на прямой пробор.

— Елена, иди позови свою сестру, — велит мама.

Я смотрю на Алессандро: он глубоко дышит. Громкие шаги Елены на лестнице кажутся тиканьем огромных часов. Наконец Ассунта появляется в дверях.

— Алессандро! Это моя дочь Ассунта, — громко и торжественно начинает папа, но голос его дрожит.

Мама заплакала. Алессандро смотрит на девушку, с которой его давно сговорили. Видно, что она ему нравится. Наша Ассунта, которая никогда не улыбается, вся сияет. Она смотрит на него так, будто в жизни не видела мужчины красивее, чем он. От этого она и сама становится такой красивой, что даже трудно поверить. От любви люди меняются.

Глава третья

Ассунта Мария Кастеллука и Алессандро Аньелло Паджано поженились 12 апреля 1925 года. Они выбрали этот день в знак уважения к нашим родителям: 12 апреля — годовщина свадьбы мамы и папы.

В своем сияющем платье цвета слоновой кости, с венком из белых роз Ассунта кажется очень красивой.

Ассунта и Алессандро встают на колени перед отцом Импечато, суровым священником с длинным лицом и тонкими губами, а я вспоминаю тот момент, когда они впервые увидели друг друга.

На мне розовое ситцевое платье простого покроя с широким поясом на бедрах. Его сшила мама. Мне уже пятнадцать, и я бы предпочла юбку и блузку с рукавами «летучая мышь», как у других девочек, но маму было не переубедить.

После того как Алессандро и Ассунта дали брачный обет, Ассунта подошла к статуе Богоматери и положила свой букет к ее ногам. Она задержалась на минуту у статуи, орган заиграл «Ave Maria», и тут с хоров раздался чистый мужской голос. Такой прекрасный, что я повернулась посмотреть на певца. И увидела Ренато Ланзару — впервые с ноября. Надеясь встретить Ренато, мы с Четти не раз проходили мимо парикмахерской его отца на Гарибальди-стрит. А с тех пор, как мы с Еленой начали ходить в церковь, я все время высматривала его — но до этого самого момента так ни разу и не увидела.