Королева воинов

Голд Алан

Боудика, поскольку я знаю женщину, на которой был женат много лет, которую я любил и почитал как жену и мать, то я догадываюсь, как будешь ты проклинать мое имя и желать, чтобы боги подвергли меня вечным пыткам, вернув на землю в виде жабы или червя. Но, Боудика, я молю тебя поверить, что все, что я сделал, обеспечит защиту тебе и нашим дочерям. Я люблю тебя, Боудика, люблю больше, чем кого-либо, кроме, конечно, наших прекрасных дочерей.

Ты удивляешься, почему я лишил тебя власти и передал ее нашим дочерям и безумному императору за морем?

Потому что,

не сделай я этого, прокуратор Британии забрал бы все, что мы имеем, для того же императора, оставив вас, нищих, взывать к зверям в лесах и птицам в небе.

Назвав Нерона регентом земель иценов, я надеюсь и молюсь о том, чтобы это помогло моей семье не потерять все уже в день моей смерти. Я слишком хорошо знаю, что сделали римские прокураторы в других частях Римской империи — в Галлии, Лузитании и Иудее, — и я должен не допустить, чтобы то же самое случилось в Британии. Зная это, жена, я и сделал императора соправителем, и он возьмет только половину всего, а не все, и вы не останетесь без средств к существованию.

На эти решения ты ответишь проклятиями и яростью, бедная моя Боудика. Но мое бездействие привело бы к твоим страданиям и гибели. Я умоляю тебя простить твоего любящего мужа и принять эту его последнюю волю.

С помощью духов, что нас охраняют, и богов, которые любят нас, мы встретимся снова на небесах…

Прасутаг

Оцепеневшая Боудика покачала головой, снова не веря прочитанному. Она взглянула на дочерей. Те смотрели на нее в ожидании. А потом они и вовсе не смогли говорить, потому что их мать громко зарыдала. Впервые после смерти их отца.

Дециан Цат, императорский прокуратор в Британии, с презрением смотрел на виллу короля бриттов. Марк Вителлий, ветеран легиона, который жил в Камулодуне и иногда посещал Лондиний, человек высокомерный, говорил ему, что Боудика с мужем жили в хорошем доме. Но с вершины холма, на котором он сидел, отдыхая, со своими пятьюдесятью сборщиками налогов и сотней солдат, Дециан смотрел на дом и окружавшее его поселение и видел какой-то сарай, даже не обнесенный серьезными стенами. В Риме подобное строение принадлежало бы небольшому чиновнику или разорившемуся потомку знатного рода. Это был просто большой дом в окраинной части Римской империи. Но здесь были деньги, и именно поэтому здесь был он сам.

Направив лошадь вниз с холма, он вспомнил свою собственную виллу в Риме, великолепное сооружение с колоннами в греческом стиле, которые высились вдоль дорожки, ведущей к дому, с комнатами для обедов, отдыха, купания, игр, сна и многого другого. В сравнении с нею его дом в Лондиниуме даже не стоил упоминания. Он был удобен и, конечно, больше и внушительнее, чем все остальные здания в городе, особенно теперь, когда были убраны лачуги, которые его окружали. Но рядом с его жилищем в Риме резиденция в Лондинии выглядела бы ненамного лучше, чем все эти домишки бриттов.

Однако важным было положение Дециана в иерархии правителей Британии, а не дом, в котором он жил. Ему повезло стать прокуратором этой провинции. Десятую часть всех ценностей, которые он забирал у местных жителей, Дециан присваивал себе. Из каждого миллиона сестерциев придерживал примерно двести тысяч, хотя кое-что приходилось делить и со сборщиками налогов. Время от времени умирал кто-то из знатных бриттов, и тогда прокуратор являлся и забирал все в доме, отчуждал

земли и собственность, вывозил все припасы и именем императора отправлял в Рим, но некоторую часть всегда оставлял себе. Досадно бывало, когда бритт умирал, а его родственники сновали вокруг, словно белки, скрывая ценности. К тому времени, как приезжал он сам или его люди, часто уже невозможно было найти самое ценное из собственности, и во владениях умершего сборщики дани порой исчезали навсегда, и только изредка их обезглавленные тела всплывали в реке.

Но на этот раз все будет по-другому. Прасутаг умер, и его пасынок Кассий сразу поспешил в Лондиний, чтобы сообщить прокуратору обо всех укромных местах, куда Боудика могла спрятать семейные сокровища. Скоро все драгоценности и вся собственность короля иценов будут принадлежать империи. Выехав из Лондиния, Дециан думал о немалых сокровищах, которые могли находиться в доме Прасутага. Золотые и серебряные блюда, бронзовые статуи и украшения — они принесут большие деньги, когда будут проданы в Риме, а еще шахты, скот… Дециана прямо распирало от воображения тех богатств, которые он скоро заберет для императора. А сколько осядет в его карманах! Он знал, где именно хранятся настоящие ценности короля.

Однако теперь, глядя на маленький поселок, он засомневался. Все выглядело бедным и непритязательным. Единственное, что привлекало внимание, — вилла, построенная в римском стиле и словно притворившаяся кусочком империи. Но и она была мала даже для того, чтобы считаться крылом усадьбы состоятельного человека. Дворец короля! Где колоннады? Где портики?

Пустив коня в галоп и приказав своим людям не отставать, Дециан подъехал к селению и увидел, что ошибся, посчитав его совершенно незащищенным. Вблизи он понял, что бритты защитились земляным валом и глубокими рвами; на гребне вала он заметил деревянный частокол, но тот был почти не виден издали, и противник мог разглядеть его лишь тогда, когда приближался вплотную к воротам. Теперь, днем, ворота были широко открыты, и Дециан, проехав внутрь, направился прямиком на виллу.

Здесь его встретила высокая рыжеволосая женщина. Ее взгляд горел гневом. Во избежание сложностей Дециан о своем приезде заранее не сообщил, и потому женщина, должно быть бывшая королева, вышла одна.

— Дециан Цат, прокуратор Британии, — назвался римлянин. — Я пришел от имени Сената и народа Рима. Меня прислал самый славный правитель в мире, император Нерон, чтобы перевести ваши земли и дом в собственность Рима. Как вдова бывшего короля иценов, вы обязаны отдать императору все, чем обладаете. Это включает ваш дом, земли, слуг и рабов, мебель и другое имущество и все, что на земле и под ней. Далее, вы сдадите всех своих животных и припасы… В обмен император милостиво оставит вам десятую часть того, чем вы обладали, чтобы вы могли жить в удобстве и достатке. Да здравствует император Рима!

Он воззрился на Боудику, и та ответила ему яростным взглядом.

Почти одними губами, так что ему приходилось напрягаться, чтобы услышать ее, она сказала:

— Мой муж Прасутаг оставил завещание у римлян в Камулодуне, в нем он написал, что…

Дециан фыркнул:

— Что там написал твой муж, не интересует ни меня, ни императора. Как подданная империи ты, женщина, обязана выполнять приказы и следовать договорам. А теперь отойди, чтобы прокуратор Британии мог войти.

Она не сдвинулась с места. Прокуратор проделывал такое уже много раз, и все вдовы отвечали плачем, проклятиями или криками. Но эта женщина просто стояла, словно оглохла или ослепла.