Королева воздуха и тьмы
Шрифт:
Один за другим нефилимы подходили к семье со словами соболезнования. Джулиан стоял впереди, как щит, и равнодушно отметал любые попытки сердечно поговорить с его братьями и сестрами, собравшимися позади. Он был холоднее и бесстрастнее, чем обычно, но это никого не удивляло. Горе на всех влияет по-разному.
Ему пришлось выпустить руку Тавви, и тот подошел к Дрю и прижался к ее боку. А еще Джулиан оставил без контроля Тая, и Кит пробрался к нему, чувствуя себя очень глупо в белых кожаных штанах и куртке. Он знал, что это траурная одежда, и так положено, но все равно не мог избавиться
– Похороны – это очень печально, – сказала женщина, назвавшаяся Ириной Картрайт. Она жадно смотрела на Джулиана взглядом, полным жалости.
Он не ответил, и она переключилась на Кита.
– Правда же?
– Понятия не имею, – признался тот. – Моего отца съели демоны.
Ирина растерялась и поспешила прочь, обронив напоследок еще несколько дежурных фраз. Джулиан поднял бровь и повернулся к следующему в очереди.
– Телефон… все еще у тебя? – спросил Кит у Тая и сразу же почувствовал себя полным идиотом.
Ну кто лезет к человеку на похоронах его сестры с вопросами про телефон? Тем более, если связи все равно нет.
– Конечно, позвонить не получится…
– В Идрисе есть один работающий телефон. У Консула в офисе, – тихо сказал Тай.
Он совсем не выглядел рок-звездой восьмидесятых. Нет, Тай был холодный, удивительный и…
«Красивый», – мелькнуло у Кита в голове, ярко, как неоновая вывеска. Он постарался забыть об этом.
Элегантный. Тай выглядел элегантно. Наверное, черноволосые люди всегда эффектно выглядят в белом.
– Меня интересует не возможность позвонить, а фото на телефоне, – сказал Тай.
– Фото Ливви? – смущенно спросил Кит.
Тай внимательно на него посмотрел. Тогда, в Лондоне, они вместе разгадывали всякие тайны… как Холмс и Ватсон. И Кит всегда вроде бы понимал, что Тай имеет в виду. Но только не сейчас.
– Нет, – сказал Тай и оглянулся по сторонам.
Наверняка толпа вокруг ему мешала. Кит и сам ненавидел толпы. Магнус и Алек вместе с детьми стояли рядом с Консулом. И с ними красивая черноволосая девушка с бровями совсем как у Алека, и мальчик – вообще-то ему было лет двадцать – с растрепанными каштановыми волосами. Он пристально посмотрел на Кита, словно говорил: «Я тебе где-то видел». Еще несколько человек сделали то же самое. Кит решил: это потому, что он и правда очень похож на Джейса. Как будто тот вдруг стал меньше ростом, и лишился мышц и общей неотразимости.
– Мне нужно с тобой поговорить, но не сейчас, позже, – тихо сказал Тай.
Кит не знал, беспокоиться ему или гордиться. После смерти Ливви Тай еще ни с кем не разговаривал.
– А ты не хочешь поговорить с братом? С Джулианом?
– Нет, – отрезал Тай. – Я хочу поговорить с тобой…
Фраза оборвалась, словно он собирался сказать что-то еще, но передумал.
Над равниной пронесся низкий печальный звук, как будто кто-то протрубил в рог. Все повернулись к городу. Кит посмотрел туда же: процессия выходила из ворот. Дюжины Безмолвных Братьев в пергаментных одеждах шествовали с двух сторон от гробов, которые несла на плечах стража Консула.
Они были еще слишком далеко, чтобы понять,
– Мне так жаль, – пробормотал он. – Мне так жаль…
Тай тоже смотрел в ту сторону. Одна его рука безотчетно сжималась и разжималась, но больше ничто не выдавало его эмоций.
– У тебя нет никаких оснований сожалеть, – бросил он. – Так что будь добр – не надо.
Кит потерял дар речи. Холодное напряжение росло внутри, леденя тело. Кажется, он только что лишился не только Ливви, но и Тая.
– Они еще не вернулись, – сказала Изабель, как всегда собранная, безупречная: аккуратная форма, белая лента стягивает волосы.
Она держала Саймона за руку; костяшки ее пальцев были такими же белыми, как и цветок в петлице.
Эмма всегда думала, что горе похоже на коготь. Коготь исполинского чудища, которое невозможно увидеть. Оно протягивает с небес лапу и хватает тебя, вышибает дух, болезненно вонзается, от него не спрятаться, не убежать. Нужно ждать и терпеть, пока коготь тебя не отпустит.
Ту же боль она видела во взгляде Изабель, под бесстрастной маской. Ей так хотелось протянуть руки, обнять… Но приходилось лишь жалеть, что рядом нет Клэри – они с Изабель были как сестры. Клэри могла утешить Изабель, как могут это только лучшие друзья.
– Я думал, ты знаешь, – нахмурившись, сказал Саймон.
Клэри, кажется, говорила, что не может рассказать Саймону о своих видениях, полных смерти, потому что он расстроится.
– Я думал, они сказали тебе, куда пошли.
Никто не обращал на них особого внимания: Джиа была поглощена беседой с Джослин и Маризой; остальные Охотники окружили Джулиана с семейством, выражая им соболезнования.
– Они и сказали. Они ушли в страну фэйри.
Саймон и Изабель безотчетно шагнули ближе к ней. Оставалось надеяться, что их группка выглядит не слишком заговорщически, потому что именно этим они фактически и собирались заняться.
– Я просто надеялась, что к этому времени они уже вернутся, – пояснила Эмма.
– Они собирались вернуться завтра.
Изабель вдруг заворковала и наклонилась, чтобы подхватить на руки Макса, который тут же удобно устроился у нее на груди, уткнувшись головой под подбородок.
– Вообще-то это ужасно. Если бы только можно было как-то отправить им послание…
– Не могли же мы попросить Конклав отложить похороны, – проворчал Саймон.
Сумеречных охотников не бальзамировали: их сжигали, и как можно быстрее, пока тело не начало разлагаться.
– Джейс будет вне себя, – Изабель через плечо посмотрела на брата, который разговаривал с Магнусом, держа Рафа за руку. – Особенно потому, что бросил Алека здесь одного.
– Горе – дело долгое, – с трудом произнесла Эмма, горло у нее перехватило. – Сейчас тут и так полно народу. Если Джейс будет с Алеком потом, после похорон, когда схлынет волна соболезнований от совершенно посторонних людей, это все равно будет хорошо.