Королева воздуха и тьмы
Шрифт:
Молчали только Блэкторны. Эмма хотела ринуться следом, но Кристина схватила ее за запястье и решительно помотала головой.
– Не смей… это небезопасно. Нельзя отвлекать Джулиана.
Тай уже добрался до платформы на самом верху. И сел там, рядом с мертвым телом сестры.
– Тай, – всхлипнула Хелен.
Наверху буйствовал ветер. Волосы Тая метались вокруг его лица, когда он склонился над Ливви. Кажется, он коснулся ее сложенных рук… Волна скорби накрыла Эмму, ударила в живот, а за ней – новая волна тревоги за мальчика.
Джулиан
Сердце у Эммы билось уже где-то в горле. Это оказалось одним из труднейших испытаний в ее жизни – не побежать туда, не подняться на костер вслед за ними. Все, кроме Джулиана и Тая, стало далеким, ненужным – даже когда Зара с друзьями принялись хихикать, что хорошо бы Безмолвные Братья запалили костер прямо сейчас и сожгли обоих вместе трупом, раз уж им так нужно быть с Ливви.
Кристина рядом напряглась. Марк шагал по траве к кострам. Зара с компанией переключились на него и теперь обсуждали его острые уши и кровь фэйри, которая текла в его жилах. Марк, опустив голову, решительно шагал вперед. Эмма больше не могла этого выносить: она вырвалась и побежала следом. Если Марк хочет быть с Джулианом и Таем, тогда ничто не остановит и ее.
На краю ее поля зрения мелькнули Джиа рядом с Маризой и Джослин – застывшая картина ужаса. Сумеречные охотники так не поступают! Не превращают свое горе в спектакль. Не кричат, не бьются в припадках гнева, не устраивают истерик, не падают в обморок, не забираются на чужие погребальные костры.
Джулиан наклонился и обхватил лицо брата ладонями. Если не думать о случившейся трагедии, они выглядели как трогательный парный портрет. Эмма могла представить, как Джулиану трудно: он терпеть не мог проявлять эмоции на виду у тех, кому не доверял, но сейчас это его совершенно не волновало: он что-то шептал Таю, их головы почти соприкасались.
– Лестницы! – бросила она Марку, и он кивнул, не задавая лишних вопросов.
Они пробились сквозь толпу, схватили тяжелую лестницу, принесенную Безмолвными Братьями, приставили ее к башне из дров.
– Джулиан! – крикнула Эмма.
Он глянул вниз – они как раз пытались установить лестницу так, чтобы она не шаталась. Гораций кричал, чтобы они немедленно отошли, и приказывал гвардейцам стащить хулиганов вниз. Но его почему-то никто не слушал.
Джулиан коснулся ладонью щеки Тая, и тот, кажется, заколебался, вздрогнул, обхватил себя руками. Потом опустил их и последовал за Джулианом, который первым стал спускаться по лестнице. Оказавшись на земле, Джулиан стал держать лестницу и приготовился ловить брата, если тот вдруг упадет.
Тай
Кто-то крикнул, чтобы лестницу убрали, и Марк понес ее обратно, к Безмолвным Братьям. Эмма схватила Джулиана за руку и мягко, но настойчиво потащила прочь от костров.
Он выглядел оглушенным, как будто получил крепкий удар, и теперь у него кружилась голова. Они остановились в стороне от толпы, Эмма завладела обеими его ладонями.
Никто ничего не подумает – среди парабатаев нормально так проявлять приязнь. И все равно она поежилась. Прикосновение к нему, и ужасная ситуация, и это его пустое лицо – все это было уже как-то слишком.
– Джулиан…
Он поморщился.
– Мои руки, – голос прозвучал удивленно. – Я ничего не почувствовал.
Она опустила глаза и со свистом втянула воздух. Ладони походили на кровавых ежей – так густо торчали в них занозы. Занозы черными черточками виднелись под кожей, рядом торчали обломанные щепки размером с зубочистку, – теперь с них капала кровь.
– Тебе срочно нужна ираци, – она отпустила одну его руку и полезла за пояс, чтобы достать стило. – Позволь, я…
– Нет, – он выдернул и вторую руку. Его лицо было холоднее ледника. – Не думаю, что это хорошая идея.
И он зашагал прочь.
Эмма едва смогла сделать вдох. Тай и Марк вернулись к Блэкторнам. Тай стоял рядом с Китом – как всегда, как будто магнит со щелчком встал на место.
Марк потянулся, чтобы взять Кристину за руку.
«Я должна быть с Джулианом, держать его за руку. Быть рядом, чтобы он помнил: в этом мире есть вещи, ради которых еще стоит жить…»
Но руки Джулиана были изранены, окровавлены, и он не хотел, чтобы Эмма их касалась. И душа… его душа тоже была в крови, изранена, и, вероятно, он не желал сейчас никого видеть. Но ведь ее это не касается? Она – другое дело; она – его парабатай, разве не так?
Пора. Безмолвный голос одного из Братьев пронесся по полю, как рябь по воде. Они все услышали – все, кроме Магнуса и Макса, которые стали растерянно озираться по сторонам. Эмма едва успела собраться с мыслями, а Безмолвные Братья уже поднесли факелы к растопке в основании каждого костра. Огонь взвился вверх, золотой и алый, и на мгновение это даже показалось красивым.
А потом рев пламени обрушился на нее, словно грохот падающей волны, и весь луг обдало жаром, и тело Ливви скрылось за пеленой дыма.
Сквозь жадный треск костра Кит едва слышал тихую песнь нефилимов:
– Vale, vale, vale. Прощай, прощай, прощай.
Валил густой дым. Глаза жгло и щипало, а Кит стоял и думал, что его собственный отец обошелся совсем без похорон… Да там и хоронить было нечего – его тело обратил в пепел мантидский яд, и Безмолвные Братья избавились от останков.