Королева Жанна. Книги 4-5
Шрифт:
Негодяи, голубые сердца, черные рясы!
Да ведь я не королева. Я malefica, маркиза Л'Ориналь. Возлюбленная служанка Диавола. У-у, негодяй Чемий!
Ну, не надо. Это уже прошло.
Зачем я еще жива?
Они же убили меня. Я же смеюсь над ними. Чемий, со всеми дурацкими прозвищами, которые он мне надавал, просто глуп и смешон. Я мертва, он не имеет надо мною никакой власти. Но тело… пустая оболочка… тело мое еще живет. Лучше не шевелить ногами… ой… проклятые тиски…
Чемий просто Дьявол. Если Дьявол и есть, то он называется Чемий.
— Признайся, что ты летала на черные мессы, намазавшись колдовскою мазью, а также и силой заклинания.
— Item [96] ,
— Item, что ты целовала сего козла под хвостом в знак покорности и готовности ему служить.
— Item, что ты предавалась с ним свальному греху.
— Item, что в Тралеоде…
Что в Тралеоде?! Как смеете вы, мерзавцы, касаться этого?!.
96
А также (лат.).
Вот когда гнев пересилил боль, и я забыла обо всем. Я дернулась, но от этого проклятые гвозди только сильнее вонзились в меня.
А они повторили свое:
— Item, что в Тралеоде Диавол внушил тебе план завладеть посохом и шляпой кардинала Мури.
— Н-нет! Н-не-ет! Н-не-ет!!.
Неужели Эльвира могла что-то подтвердить?.. Нет, Фрам сказал, что она не подтвердила. Но он мог солгать, чтобы утешить меня… Я тоже храбро кричала им на все: нет! нет! — а сама не сводила глаз с очага, где лежали щипцы… Но не было никакого огня, ни медленного, ни быстрого, никакого. Это сейчас я знаю, что не было… Фрам смягчил участь несчастной королевы. Боже, за них ведь никто не заступился!.. Они были всецело во власти черных тварей, и те делали с ними все, что хотели… делали долго… За что, Господи? Чем они-то виноваты?
Если то, что досталось мне, кажется мне адом, то что же испытали они?.. Да, да, они признали, и слава Богу, что признали, ну и признавали бы все, лишь бы сократить свои мучения… Господи! Нет! Нет, Эльвира, конечно, ничего не признала. Эльвира прошла свой путь до конца. Я знаю. Эльвира — святая.
Вы слышите, слуги мрака, она — святая! В ее честь будут воздвигнуты храмы!..
Да, весь этот вздор я им кричала Это уже под конец, я совсем обезумела. Дура бездарная, играла в благородство! Будь я проклята, почему я не послала отравить его, почему я не отравила тебя, Чемий, как крысу, пока это было в моей власти?!
Я даже и это кричала им, ну, да теперь уж все равно. Они мне чуть руки не оторвали, что же мне было еще кричать? Не кричать же: ах, пощадите!.. Ну уж нет. Чего не было, того не было. Это я могу сказать себе нелукаво.
И я ничего не признала, ничего не подтвердила. Я на все говорила им: нет. Господину кардиналу пришлось этим подавиться.
Это хорошо. Я победила их.
Клянусь тебе, Эльвира, я умру достойно. И там, в лучшем мире, я смогу без стыда смотреть тебе в глаза. Я осталась верна тебе, моя Эльвира».
В дверь просунулся офицер:
— К Иоанне ди Марена, маркизе Л'Ориналь — делегат от Лиги Голубого сердца!
На цыпочках вошел герцог Правон и Олсан и уже от дверей согнулся в сложном придворном поклоне. Жанна моргнула, посмотрела на него даже с каким-то интересом. Доблестный лигер должен был когда-то выпрямиться, и он выпрямился, и увидел ее, и невольно ахнул, потому что увидел ее неестественную позу. Жанна молча продолжала разглядывать его. Ему было явно невмоготу под
— Ваше Величество… — пролепетал он, — я к вам с поручением…
Жанна ничего не ответила.
— Ваше Величество вправе… презирать меня… но я умоляю Ваше Величество… не смотреть на меня так…
Жанна молча перевела взгляд с лица на перчатку герцога, которую он изящно держал в левой руке, — он так и вошел с перчаткой. Рука у него сразу же затекла, и ему стало упорно казаться, что на перчатке дыра. Никакой дыры, конечно, не было. Жанна заметила его мучение и вообще перестала на него смотреть, но ему все еще было неловко — но уж с этим она ничего не могла поделать.
Изрядно помолчав, сеньор выдавил из себя:
— Этот господин… должен выйти…
— Вот уж нет, — раздался наконец королевский голос, — он останется. Говорите, что вам нужно, при нем.
— Как будет угодно Вашему Величеству…
— Какому еще «Величеству»? Вы что, смеетесь надо мной?.. Я ведьма, дьяволица… Впрочем, вас там ведь не было нынче ночью?
— Нет, нет, — в ужасе потряс головой сеньор.
— Вы упорно называете меня «Величеством», значит, для вас я королева… да? Так вот, нынче там показывали голую королеву… а это редкое зрелище… Но я дам вам возможно… Maestro, alzi il lenzuolo [97] , — обратилась она к Кайзерини.
97
Маэстро, подымите простыню (ит.).
Тот протестующе выставил руки:
— No, madonna, che pensiero assurdo… [98]
— Alzi, per favore. Io voglio che lui lo veda [99] .
Сеньор, не понимавший по-итальянски, с крайней тревогой следил за этим диалогом. Кайзерини поймал взгляд Жанны и улыбнулся:
— Ebbene sia, madonna [100] .
Он шагнул к постели и откинул простыню, которой была покрыта Жанна.
98
Нет, мадонна, что за дикая мысль… (ит.).
99
Подымите, пожалуйста. Я хочу, чтобы он видел это (ит.).
100
Пусть будет так, мадонна (ит.).
— Зачем, зачем это?.. — плачевно закричал сиятельный герцог, закрывая лицо руками.
— Взгляните, сударь, это должно доставить вам удовлетворение. Ведь вы, я слышала, голосовали «за», так вот, смотрите…
— Нет… нет… я не могу… я покончу с собой… — хныкал сеньор, зажимая глаза. — Пощадите меня, Ваше Величество… пощадите… я клянусь вам… я не виноват… меня принудили… я не хотел… я не думал…
— Маэстро, накройте меня, — сказала Жанна.
Сеньор отнял руки, глянул щелкой глаза — слава Богу, королева была накрыта простыней, синий и багровый ужас пропал под белой тканью. Видно было только ее лицо, копну золотых волос и ладони, вывернутые кверху. Пора было изложить дело.