Королева
Шрифт:
– Но почему нет? Разве не должен существовать некий минимум, который должна дать нам жизнь? Разве это много просто хотеть иметь работу, которую ты не станешь ненавидеть или человека, которого ты действительно будешь ценить? Если я попрошу, чтобы я смогла родить ребенка - разве это много? Даже если он окажется с врожденными пороками? Могу ли я хотя бы это попросить?
– мой голос надломился, и я приложила пальцы ко рту, словно они могли заглушить боль.
– Эмберли?
– прошептала Мадлен.
– Что происходит?
–
– Ты не должна быть здесь. Давай я провожу тебя до твоей комнаты.
– Королева будет недовольна.
Она слабо улыбнулась.
– А она бывает когда-то довольной?
Я кивнула.
– Когда она пьяна.
Смех Мадлен на это раз был мягче и правдоподобнее, и она прикрыла рот рукой, чтобы не привлекать к себе внимания.
Я смотрела на нее и чувствовала, как мое настроение вновь возвращается ко мне, а когда она поднялась, мне было проще идти за ней. Мадлен не задавала более вопросов, но я подумала, что могла бы рассказать ей об этом перед отъездом. Было бы неплохо, чтобы кто-то знал это.
Когда мы зашли в комнату, я обернулась и обняла ее. Она не спешила уходить, и я ее не торопила. В тот момент я получила ту самую малость, которую мне предоставила жизнь.
Я направилась к своей кровати, но прежде чем лечь, я упала на колени и сомкнула руки в молитве.
– Я прошу слишком многого?
Прошла еще одна неделя. Кларксон отправил домой еще две девушки.
Всеми частичками своей души я хотела быть на их месте.
Почему он не исключил меня?
Я знала, что Кларксон бывает грубым, но я не могла поверить в то, что он был жестоким. Я не думаю, что он способен дразнить меня статусом, который никогда не станет моим. Мне казалось, что я будто бреду куда-то во сне, прохожу все эти испытания словно призрак, который топчется на одном и том же месте. Реальность казалась мне миром теней, по которому я тащила свое охладевшее и уставшее тело.
Вскоре девушки стали задавать вопросы. Время от времени я ощущала на себе тяжесть их взглядов. Я старалась скрыться из их поля зрения, и они, кажется, поняли, что лучше меня не беспокоить. На меня обратила внимание Королева... На самом деле все обратили внимание на меня, но мне было это не слишком интересно, когда я сидела у себя внизу, погруженная в беспокойные мысли.
Это могло бы продолжаться вечность. Но в один из дней, такой же обыденный и суматошный, как и все предыдущие, я была настолько погружена в себя, что не заметила, как столовая опустела. Ничего не происходило то тех пор, пока я не заметила человека в костюме, который стоял напротив меня по ту сторону стола.
– Ты больна, - мои глаза встретились с глазами Кларксона, и я моментально отвела
– Нет, просто я устала немного сильнее, чем обычно.
– Ты лжешь.
– Я же сказала вам, что я просто устала.
Он ударил кулаком по столу с такой силой, что я подпрыгнула и снова пораженно уставилась на него. Мое погруженное в сон сердце не знало, куда себя девать.
– Ты не устала. Ты хандришь, - сказал он жестко.
– Я понимаю почему, но тебе нужно с этим справиться.
Справиться? Справиться с этим?
Мои глаза наполнились слезами.
– Как вы можете быть так жестоки ко мне, когда вы все прекрасно знаете?
– Жестоким?
– резко возразил он: словно кинул мне в лицо это слово.
– Я показываю тебе свою доброту, пытаясь вытащить тебя с края. Ты себя так убьешь. Но что ты этим докажешь? Что ты изменишь своим поступком, Эмберли?
– не смотря на всю резкость слов, его голос произнес мое имя с нежностью.
– Беспокоишься, что не можешь иметь детей? И что? Если умрешь, шанса точно не будет, - он поставил передо мной тарелку, все еще полную ветчины, яиц и фруктов, и подтолкнул ее ко мне.
– Ешь.
Я вытерла слезы и посмотрела на еду. Мой желудок сразу же запротестовал от одного ее вида.
– Здесь слишком много. Я не могу съесть все это.
– Что бы ты смогла съесть?
– он понизил голос и подошел ближе.
Я пожала плечами.
– Хлеб, наверное.
Кларксон снова отошел от меня и щелкнул пальцами, подзывая дворецкого.
– Ваше Высочество, - поклонившись, произнес он.
– Иди на кухню и принеси хлеб для Леди Эмберли. Разного вида.
– Сию минуту, сир. Он развернулся, и чуть ли не бегом покинул комнату.
– И, ради всего святого, принеси масло!
– крикнул Кларксон ему вдогонку.
Я почувствовала, как очередная волна стыда накрыла меня. Я уже и так потеряла все свои шансы из-за своих неконтролируемых эмоций, а сейчас к тому же я чувствовала унижение при мысли, что ухудшаю ситуацию еще больше.
– Послушай меня, - мягко обратился ко мне он. Я бросила на него еще один взгляд.
– Никогда больше так не делай. Не испытывай мое терпение.
– Да, сэр, - пробормотала я.
Он покачал головой.
– Я Кларксон, но только для тебя, - мне потребовались все мои жизненные силы, чтобы улыбнуться.
– Ты должна быть безупречной, понимаешь? Ты должна быть кандидатом, достойным подражания. До этого момента, у меня не было необходимости говорить тебе это, но сейчас я скажу: не позволяй никому сомневаться в твоей компетенции.