Королевская книга Страны Оз
Шрифт:
— Только пообедайте, прежде чем пускаться в обратный путь, — предложил Блинк. И он очень быстро накрыл стол, уставив его всякими вкусными вещами. Дороти так беспокоилась о Страшиле, что у неё совсем пропал аппетит, но Трусливый Лев проглотил семнадцать котлет и выпил ведро кукурузного сиропа.
— Это я для храбрости, — объяснил он Дороти, облизывая лапы. — А то на пустой желудок я ужасно всего боюсь.
Когда они собрались в путь, день уже клонился к вечеру. Блинк настоял на том, чтобы собрать им еду в дорогу, и приготовление бутербродов для Трусливого Льва заняло немало времени. Наконец всё было приготовлено и уложено в старую шляпную
— А ведь уже совсем темно, — заметила Дороти, когда они пробежали несколько миль. — И кажется, гроза собирается.
Не успела она договорить, как раздался оглушительный раскат грома. Трусливый Лев так и присел. Коробка с бутербродами упала на землю, а вслед за ней и Дороти полетела вниз головой прямо в коробку.
— Ой, как нехорошо вышло, — огорчился Лев.
— Да уж, прямо скажем! — Дороти сердито вылезла из шляпной, то бишь бутербродной, коробки, вытирая нос от налипшего куска масла. — Ты погубил собственный ужин!
— Я не виноват, — объяснил опечаленный Лев, — это сердце вдруг взяло да подпрыгнуло. Залезай скорее, я побегу побыстрее, надо найти приют.
— Но где же ты? — Дороти не на шутку испугалась. — Здесь так темно, я тебя совсем не вижу.
— Я здесь!
Ориентируясь по голосу, Дороти нашла его и влезла на спину. Гром продолжал греметь, и с каждым раскатом Трусливый Лев бежал всё быстрее, так что в конце концов они буквально летели в темноте.
— При такой скорости мы скоро будем в Изумрудном Городе! — прокричала Дороти. Ветер отнёс её слова назад, и Дороти поняла, что разговаривать невозможно. Тогда она покрепче вцепилась в львиную гриву и снова стала думать о Страшиле.
Гром гремел, но дождя, как ни странно, не было. Дороти казалось, что они бегут уже несколько часов. Внезапно сильный толчок сбросил её с львиной спины. Девочка упала в кусты. У неё перехватило дыхание, и, не в силах вымолвить ни слова, она ощупала руки-ноги, чтобы убедиться, что ничего не сломала.
Потом Дороти позвала Льва. Она слышала, как он стонет и жалуется на сердце.
— Ты ничего себе не сломал? — спросила она с беспокойством.
— Только голову, — простонал её спутник.
Внезапно стало светло — так же мгновенно, как перед этим наступила темнота. Дороти увидела, что Лев стоит с закрытыми глазами, прислонясь к дереву. На голове у него красовалась огромная шишка. Вскрикнув от жалости, Дороти поспешила к нему, но тут внезапно её поразила одна странность, которую она только что заметила.
— Послушай, а где это мы? — воскликнула она. Лев немедленно открыл глаза и, забыв про свою шишку, в испуге огляделся по сторонам.
Ничего похожего на окрестности Изумрудного Города! Они были посередине дремучего леса, и оставалось только удивляться, что, передвигаясь на такой скорости, они налетели только на одно дерево.
— Я, должно быть, не по той дороге побежал! — горестно заметил Лев.
— Но ты же не виноват! Всякий может заблудиться, — великодушно утешила его Дороти. — Жаль только, что мы бутерброды раздавили. Очень есть хочется!
— И
Не успела Дороти ответить, как заметила табличку с надписью, прикреплённую к большому дереву.
«Сворачивай направо», — гласила надпись.
— Пошли скорее! — воскликнула Дороти, сразу повеселев. — Кажется, нас ждет приключение!
— Лучше бы нас ждал ужин, — печально вздохнул Трусливый Лев. — Ладно, пошли, не ночевать же здесь. Обойдусь приключением вместо еды.
Следующая табличка предлагала сворачивать налево. Они послушно свернули и поспешили налево, стараясь не сбиться с пути в лесной чаще. В волшебной Стране Оз не ходят ни трамваи, ни троллейбусы, в ней нет даже верховых лошадей (если не считать Озминого Деревянного Коня, бывшие козлы), а потому, естественно, здесь немало неисследованных уголков. Дороти побывала почти повсюду в стране, но место, где они находились сейчас, было ей совершенно незнакомо. Между тем приближалась ночь и стемнело настолько, что девочка едва не пропустила третью табличку.
«Не пытайтесь петь», — строго предупреждала надпись на ней.
— Петь! — негодующе воскликнула Дороти. — Вот уж чего нам совершенно не хочется!
— Давай держаться левее, — предложил Лев, и некоторое время они шли в молчании. Деревья теперь росли не так густо, и вскоре друзья выбрались на опушку леса, где их поджидала очередная табличка.
«Вниз, да помедленнее», — с трудом разобрала Дороти.
— Что за ерунда! Если идти ещё медленнее, как же мы сможем куда-нибудь добраться? И что значит «вниз»? Под землю, что ли?
— Подожди-ка минутку, — задумался Трусливый Лев, полуприкрыв глаза. — Кажется, там впереди две дороги, и одна идет в гору, а другая под гору. Нам, значит, надо идти по той, которая под гору. Тут так и написано. Верно?
Дорога спускалась довольно круто, и вся была усыпана камнями, так что им приходилось идти медленно и осторожно. Но даже самая плохая и неудобная дорога должна где-нибудь кончиться. Внезапно они увидели лежащий внизу большой город. Слабый свет горел над главными воротами, к которым и поспешили Дороти и Трусливый Лев. И надо сказать, шли они не слишком быстро, потому что обоими овладела какая-то странная дремота Всё медленнее и медленнее усталая девочка и её четвероногий спутник подходили к слабо освещённым воротам. Их охватила такая усталость, что они даже разговаривать перестали. Они еле переставляли ноги.
— Эх-хе-хе! — зевнул Трусливый Лев. — Почему у меня ноги такие тяжёлые?
Он остановился и сонными глазами посмотрел на свои ноги.
Дороти подавила зевок и попыталась побежать, но это ей не удалось. Она шла медленно, и глаза у неё сами собой закрывались.
К тому времени как они подошли к воротам, оба зевали вовсю. Трусливый Лев чуть не вывихнул челюсть, а Дороти едва могла сидеть. Ухватившись за львиную гриву, она неуверенно прочла надпись на воротах.
— «В-ве… Великое и могущественное Царство Копус», — и снова зевнула. — Ты слышишь? Царство какое-то… Эй, ты меня слышишь? — повторила она с тревогой, потому что из темноты никто ей не ответил. Трусливый Лев не слышал её. Он свалился на землю и крепко заснул. Через минуту спала и Дороти, положив голову ему на грудь, на его любящее трусливое сердце. Да, оба они крепко спали у ворот чужого неизвестного города!