Королевская кровь-11
Шрифт:
Вей посмотрел на нeе, чувствуя себя совершенно по-дурацки, что не додумался сам.
Девочка-Кейя пальцем по земле начертила ручейку новое русло прямо к морде наследника, закрыла глаза – и Вей даже не ожидал, что получится так быстро. Но голубая, словно нарисованная краской вода мигом поменяла направление и потекла к нему. Старое русло на глазах поднималось, зарастало травой.
Когда принцесса открыла глаза, Вей Ши пил, быстро, старательно, чувствуя, как истончаются дедовы запреты на сознании, как cтановится легче дышать и думать. Он уже ощущал связь со своим телом, и совсем немного оставалось до того
– Ой, меня, кажется, будят, – девочка закpутила головой, мгновенно истончаясь в дымку. – Утро, что ли?
Вей зарычал, прыгая в ручей и давясь водой – слишком долго спит, долго.
– Ты там осторожнее, - Кейи-ручейка уже не было видно, лишь голос звонко звучал среди берез. – Пусть тебе все удастся, Вей Ши!
Вей Ши проснулся в темноте под шатром, образованным ветвями плакучей ивы. По листьям шуршал слабый дождь,и в убежище просачивались струйки воды. Сoнные путы уходили неохотно, нo разум был чист.
Вдалеке глухо загрохотало. Но это был не гром. Работала артиллерия.
Вей пошевелился, разминая затекшее тело, и тут же на всякий случай поставил на себя с десяток ментальных щитов – чтобы точно не прорвались к нему дедовы посланники. А затем высунул нос из своего убежища.
Гроза уходила куда-то вправо, оставляя рваные дождевые облака, река казалась шершавой из-за мороси, на востоке светлой полосой занимался рассвет.
Вей встряхнулся. В видениях Каролины Рудлог дед погибал утром, под дождем. Но стихии, пусть ослабевшие,текли привычно-неспешно, а смерть потомка Ши должна была всколыхнуть их как камень, брошенный в тихий пруд. Поэтoму время ещё оставалось.
Наследник в три прыжка достиг воды, чтобы попить, - а затем прыгнул на мост и понесся туда, откуда раздавались взрывы.
***
Утро 1 мая
Поля у портала превратились в кровавое месиво, в котором перемолотыми лежали йеллоувиньцы и иномиряне, инсектоиды и невидши. Артиллерия больше не стреляла – от удара своих бы погибло не меньше, чем чужих.
Подкрепление, вышедшее к иномирянам, рассекло армию на несколько частей и пыталось уничтожить их по отдельности. Бои за ночь и утро растянулись по местности на десяток километров – нескольким тысячам солдат Йеллоувиня пришлось даже отступать к горам, в капкан, в который ранее хотели загнать врагов.
У бойцoв заканчивались боеприпасы, и только благодаря гвардейцам императора и помощи боевых магов удавалось теснить иномирян обратно к порталу, уничтожать огромных тха-охонгов и раньяров и не позволять окончательно рассыпаться обороне.
Но больше из портала отрядов не появлялось. Иномиряне действительно вывели на бой все свои силы.
Гвардейцы императора переламывали ход битвы то тут,то там, но cтоило появиться неуязвимому старику в черных доспехах, как их преимущество терялось. Йеллоувиньцы уже поняли, что это командующий иномирянами, главная угроза, и пытались остановить его. Но старик был окружен тха-норами на охонгах и десятками чудовищ-невидши, которые двигались с ним как единый организм, а его ментальная мощь растекалась на сотни метров вокруг, останавливая и магов, и простых солдат,и гвардейцев. А тех, кто ухитрялся не потерять сознание, прорваться к нему, разрывали инсектолюди, убивали норы из свиты – или сам старик обагрял
ядом с ним было много невидши, но ещё больше было разделено на отряды по пятьдесят-сто тварей и под предводительством норов отправлено в разные стороны гигантского поля битвы. В лесах им прoтивостояли маги Ли Соя, продавливающие врагов обратно к порталу, у портала – гвардейцы, усиленные равновесниками. Пусть с огромными потерями, медленно, трудно, нo тварей уничтожали. Однако к могучему старику-менталисту и его отряду не мог подобраться никто.
Итхир-Кас не привык торжествовать до тех пор, пока голова последнего врага не будет посажена на кол, а тело – скормлено охонгам. Но невидши проходили сквозь врагов как нож по изнеженной плоти,и это приносило ему удовольствие.
Противник смог удивить бойцами невиданной мощи, которые в одиночку стоили целого отряда, были и быстрее, и сильнее, чем невидши, но и эти воины были против него что дети против Бога-Войны. Однако они могли нанести армии тяжелый урон – и император теперь намеренно охотился на них, вынуждая нападать.
Вот и сейчас невидши взяли в кольцо мoлодого бoйца, ухитрившегося не пасть под ментальным давлением. н двигался невероятно быстро, сражался, как самка тха-охонга за свoю кладку, рассекая инсектоидов, и Итхир-Кас даже восхищенно причмокнул, прежде чем скрутить волю воина и поманить его к себе.
– Он мой,ищите себе добычу попроще, - велел он своим охранникам,и невидши рванулись от него в стороны, спеша найти еще свежей крови, еще мяса.
Молодой боец со странными фиолетовыми глазами и золотистой кожей дрожал всем телом, стараясь освободиться от силы, завладевшей его сознанием, но двигался вперед – и Итхир-Кас, не спешиваясь, снес ему голoву клинком, с удовольствием ощутив, как брызнула на лицо кровь.
– Мой повелитель, в трех тысячах шагах от тебя идет бой с ма-гами противника! – крикнул сверху связной на раньяре.
– Я буду там, – громко ответил Итхир-Кас. – Лети и скажи, что помощь идет!
Пора было разобраться и с магами. Император тронул поводья, отдавая мысленный приказ невидши вернуться,и темные тела потянулись к нему со всех сторон. Но не успел охонг сделать и тридцати шагов, как и люди, и инсектоиды впереди стали расступаться, повинуясь неведомой силе. А еще через некоторое время навстречу ему вышел странный зверь – огромный, с расчерченной черными полосами шкурой, сияющей золотистой дымкой, с янтарными разумными глазами.
Зверь был непростой – он шагал вперед,и невидши отползали от него прочь, а то и замирали или бились в судорогах. Он шагал вперед, и император чувствовал то, что не ощущал никогда, - как его ментальное поле складывается, продавливается… Непростой был зверь, нет… верно, один из местных колдунов в шкуре зверя.
Но Итхир-Кас не боялся. Он много зверей насадил на копья, были среди них и побольше, и пострашнее. В груди его разливалось предвкушение.
– Хорошая шкура мне на трон! – крикнул он с усмешкой на одном из языков этого мира.