Королевская кровь-12. Часть 2
Шрифт:
Генерал нахмурился, пытаясь понять, что его царапает, что ускользает от него — но мысль, что расположение к пленным и врагам он никогда не испытывал и всю сопутствующую кровавость воспринимал спокойно, как часть работы, растворилась, сменившись тем самым неприятным сочувствием.
— Колдун, теперь ты писать, — он обратил свой взор на пленного. — Арвехши, дай ему свиток и перо с чернилами. Вы, — он повернулся к арбалетчикам, — высвободите ему руку. Да не эту, не видите, там кость торчит? Целую, иначе как он писать сможет?
— Что писать? — сипло спросил пленник.
— Что ты в
Колдун приподнялся на полу и протянул дрожащую руку к перу из хитина. Обмакнул в чернила. И, останавливаясь на каждом слове, вывел несколько фраз.
Арвехши поднял свиток, перечитал, отдал генералу. Тмир-ван, морща лоб, тоже прочитал — то ли написал пленник, нет ли тайных знаков, тайного смысла? Но слова на языке нового мира были написаны неровно, с кляксами: было понятно, что не привычен пленник использовать перо, да и рука не пишущая.
— Тиодхар, — проговорил Арвехши, и пленник чуть дернулся, вслушиваясь в чужой язык, — а если колдунья здесь сможет использовать колдовство и свой огонь?
— Если бы колдуны Туры здесь могли колдовать, — ответил Тмир-ван, — то он бы, — он кивнул в сторону пленника, — не сидел здесь в цепях. До него сюда пришел еще один колдун с красными волосами. Он был ловок и быстр, но не испускал ни огня, ни льда, как ма-ги с того мира. Поэтому если белая колдунья решится сюда прийти, она придет беспомощной. Я же не несу его в его мир, хотя было бы полезно показать врагам, что он жив, и под страхом смерти заставить их сдаться, ибо там он сможет обернуться крылатым зверем.
Тейрх-помощник, выслушав все приказы, ушел со свитками, и Тмир-ван слышал, как он отдает снаружи команды, как собирает отряд, чтобы лететь.
— Ну что же, — проговорил тиодхар пленнику, — говори, что она выберет? Город и свою свободу или тебя?
Пленник сжал зубы, но сопротивляться приказу не смог.
— Меня, — сказал он и улыбнулся так, что тиодхару на мгновение стало жутко. — Она выберет меня.
Ангелина
11.40 — 12.12 в Тафии, 6.40 в Рудлоге, 4.40 в Инляндии
Ангелина замкнула огненное кольцо вокруг города — теперь все широкие улицы были перекрыты дымящими провалами с лавой, а узкие надежно защищались терновником. Ей хотелось быстрее попасть к порталу, но она умела работать монотонно и упрямо.
Ее огнептицы устали, и она устала. Глаза резало от испарений, голова болела, а сердце превратилось в ледяной камень. Но когда к ней вернулся первый почти рассеявшийся огнедух, она молча проколола отросшим когтем себе ладонь и дала ему крови. И так поила всех, кто прилетал к ней, по одному или несколько подряд.
Сколько их было? Десятки? Сотни? Окрепшие, они разворачивались обратно в небеса, чтобы жечь раньяров и охотиться на невидши.
К драконам, сопровождающим Владычицу, в какой-то момент присоединился и Энтери. Он рухнул с небес на мостовую, поднялся уже человеком — в глазах его была боль.
— Я знаю, что ты пойдешь за ним, — сказал он, — и я хочу быть с тобой в этот момент.
Ангелина кивнула. Ей стало немного легче.
Драконы, которые сопровождали Владычицу и поначалу
— Пусть ты дочь огня, но от солнечного удара это не спасет, — пояснил он, и Ани не стала спорить. Так торопилась сюда, что забыла покрыть голову.
Раз, когда закружилась голова, пришлось лететь к реке ловить рыбу и, торопясь, рвать жирные бока клювом, чтобы ускорить кроветворение. И пусть окружающее то и дело погружалось в марево, на груди мерно пульсировала ситория, вбирая ее боль, ужас и отчаяние, грозящие окунуть Тафию в ледяную бурю. Сейчас Ани была бесконечным их источником и, если бы не подаренный Нории амулет, давно бы уже иссякла. А ныне в теле все еще плескало пламя — казалось, с каждым выжженным рвом, с каждым поднятым из недр огнем оно слушалось все охотнее.
Она, проплавив последнюю пару рвов, поднесла к губам флягу и посмотрела наверх. Над городом продолжались бои, шли они и на улицах — на тех, куда иномиряне успели пройти до появления Ангелины, и тех, куда невидши прорезали проход через терновник. Но что-то неуловимо изменилось в воздухе, так что становилось понятно: удача сейчас на стороне драконов. То ли стаи раньяров стали реже, то ли шум боя — тише.
Ани кинула взгляд на холм с порталом: склоны его поднимались в трех кварталах от нее, — и почувствовала, как в груди разливается холодная, удовлетворенная ярость. Весь он снизу доверху был заполнен наземными отрядами наемников, и если группы невидши еще копошились у терновника, который вновь и вновь перекрывал лозой улицы, если огромные тха-охонги еще пытались проломить преграду, то основная масса оказалась скована стихийным духом. Армия колыхалась туда-сюда, готовая то ли выстилать себе телами проход, ибо удары из захваченных гранатометов не позволяли очистить достаточно пространства, то ли хлынуть обратно в портал.
А вот этого допустить было нельзя.
Она посмотрела на свои руки. В ней хватит еще силы выжечь весь этот холм и уйти за Нории. Но сначала нужно долететь до управляющего Эри — неизвестно, будет ли в Нижнем мире действовать ее сила и сколько продержится ситория. Значит, она приведет за собой сотни драконов, умеющих управляться с оружием.
И в тот момент, когда Ани уже собиралась снова обратиться птицей, над проплавленными рвами зависло несколько стрекоз. Рванулись к ним со всех сторон огнедухи, а человек на ближайшем раньяре закричал на плохом рудложском, прикрываясь руками:
— Не жечь! Письмо о твой муж! Помиловать!
В груди кольнуло, Ангелина вскинула руку, и огнедухи зависли, не долетев до раньяров пары метров. Встали вокруг нее драконы-гиганты, держа наготове клинки, и Энтери застыл, поигрывая призрачным шаром.
Иномирянская делегация опустилась на широкую улицу, всадники ощерились арбалетами и автоматами, и Ани как-то легко укрепила свой щит. К раньярам тут же поползли побеги терновника.
— Подожди, — попросила она, — послушаем, что они скажут.