Королевская кровь. Медвежье солнце. Темное наследие

Котова Ирина Владимировна

Не кинул. Ушел. Идиот озабоченный. Как теперь с ним встречаться?

Виктория дико испугалась, когда почувствовала сквозь сон, что кто-то взламывает ее щиты, как скорлупки. Сигналки завопили истошно, Вики вскочила – и сразу ударила. Кто же станет ломиться в три часа ночи с добрыми намерениями?

Через несколько мгновений она сообразила, что взломать ее защиту могут всего несколько человек, да и плетение щитов нападающего донельзя знакомо, а на ее атаки никто не отвечает, – и потом уже увидела фон Съедентента. И от злости ударила несколько раз. Ударила,

прекрасно зная, что ничего ему не сделается.

Вики не могла с ним разругаться – иначе это поставило бы под удар всю их компанию. Но и терпеть это было невыносимо. И потерять Мартина, если честно, было страшно. Она прикипела к каждому из тройки так, что если рвать – то с мясом и болью. А Виктория не любила, когда ей больно.

Так и не решив ничего, волшебница легла спать. С утра она пошла на лекции в университет Иоаннесбурга – и потом спешно вернулась, чтобы переодеться и пойти на работу во дворец короля Луциуса.

Она сразу поняла: в ее покоях опять побывал гость. Сигналки, щедро установленные ею поутру, пиликали что-то веселенькое, ловушки у щитов были аккуратно обезврежены, улучшены и снова нахально активированы. По полу гостиной под музыкальное пиликанье сигналок маршировал цветочный заяц, ей по колено, с умильными и жалобными глазками-ромашками и ушами из лохматых пушиц. В лапах он держал огромный букет вчерашних цветов.

Когда Вики, улыбаясь (глядя на эту трогательную мордочку, невозможно было не умиляться), приблизилась, чтобы взять подарок и поставить его на стол, цветочно-магическое чудо остановилось… и взорвалось, засыпав всю гостиную лепестками.

Виктория дернулась от неожиданности, закрыла лицо руками, то ли засмеявшись, то ли застонав от досады, и без сил упала в кресло. В этом был весь Мартин. Натворить дел, а потом очень своеобразно извиняться. Очень своеобразно. Она никогда не привыкнет, наверное.

Глава 8

2 декабря, пятница, Иоаннесбург

Вечером маги неожиданно собрались у Алекса дома. Макс буквально на коленке набросал длинное решение для придания обычным видеокамерам способности видеть в магическом спектре – чтобы можно было фиксировать прорывы из Нижнего мира – и предложил опробовать немедленно, потому что больше он к этой чуши возвращаться не собирался.

– Ну конечно, – с сарказмом сказал Мартин, – в лабораториях по всей Туре бьются над фиксацией стихийного фона уже который год, а наш гений решил задачу между чисткой зубов и зашнуровыванием ботинок.

– Ранее мне это было неинтересно, – сухо ответил Тротт. – Но раз сейчас нужно, сделал. Суть в том, что у вещей нет способностей. Нет ауры. Мы, маги, переключаемся через магспектры автоматически, и механика этого процесса такова, что мы просто задействуем те или иные отделы коры головного мозга, способные обрабатывать информацию, которую обычный человек не воспринимает из-за отсутствия способностей. Его глаза могут видеть, но мозг не может обработать. Так и тут. Я опасался, что камеры просто не увидят. Но нет: нужно лишь добавить туда

сердечник с наложенными фильтрами и достаточным резервом, чтобы эти фильтры поддерживать, – и мы имеем магчувствительную аппаратуру. Записывающий артефакт. Формулы фильтров я написал, дальше и дурак справится.

Он говорил ровно, без хвастовства, даже скучающе. Вики подумала, что она летала бы от гордости, а Макс будто и правда просто лампочку вкрутил, а не решил походя сложнейшую магматематическую задачу.

– Патент будешь оформлять? – поинтересовался Свидерский, глядя на инляндца почти с отцовской гордостью.

– Пусть сделают опытный образец, тогда и оформлю, – равнодушно ответил Тротт. – Чтобы была работающая камера на руках. Хотя я и так знаю, что она будет работать. У тебя есть ресурсы?

– Отдам в Научно-магический институт при университете, – сказал Алекс, – поставлю срочность. Тут дел-то на неделю. Справятся. А потом и массово запустим. Придется выбивать финансирование.

– Это в интересах монархов, – неуверенно присоединилась Виктория. – Не откажут.

Она чувствовала щекой взгляды Мартина, на удивление молчаливого. Нет, он говорил, но без своих обычных шуточек и кривляния, и вдруг оказалось, что в компании без них как-то тихо и малословно. Ей тяжко было от этого молчания, да и остальные бросали на друга настороженные и задумчивые взгляды.

– С этой бюрократией, пока дойдет до выделения денег, тут стада чудищ бродить будут, – едко высказался фон Съедентент. – У меня есть запасы, Данилыч, я перешлю тебе. Дело-то срочное. А потом из наших денежных мешков все получим обратно. Если доживем.

– У меня тоже есть, – усмехнулся Алекс. – Но если понадобится, я у вас не постесняюсь попросить, уж будьте уверены. Доклад я написал – по своим видениям и нашим выводам относительно вероятного нашествия и светопреставления. В МагКоллегии должны ознакомиться, а королева сейчас в отъезде, когда прочитает – непонятно.

Макс рассеянно кивнул, поглядел на запястье.

– Мне нужно уходить, – сказал он сухо. – Извините. Дальше без меня.

И скрылся в Зеркале.

– Да и я пойду, – пробурчал Мартин. – Рисовая водка – зло. Вики, прекрати на меня смотреть так, будто я на тебя наброшусь прямо сейчас. Я все осознал и раскаялся.

Ее отпустило – настолько оглушительное облегчение она испытала. И только хотела улыбнуться и съязвить, что на пьяных и дураков нельзя сердиться, а на пьяного Мартина – вдвойне нельзя, как блакориец добавил с ухмылкой:

– В следующий раз я сначала тебя обездвижу, а потом уже буду пытаться разговаривать. И дарить цветы.

Она подняла глаза к потолку. Неисправим. Невыносим.

– Иди уже, а?

Барон подмигнул ей, поднял ладони на макушку, пошевелил, словно ушками, фыркнул – и ушел в Зеркало.

Алекс наблюдал за этим представлением с усмешкой.

– И что это было, Вик?

– Очередное обострение, – проворчала она. – Скоро пройдет.

– Вики, – сказал он мягко, – за шестьдесят лет не прошло – и пройдет?