Королевская кровь
Шрифт:
— Ну, давай же!
— Какого черта, что ты вообще делаешь?!
Из леса выскочил взбешенный Николас. Я почти удивилась тому, что у него из ушей не валит дым. Кайран протянул руку к одному из нескольких колов, заткнутых за его пояс.
— Не надо! — сказала я, вставая перед ним. — Пожалуйста.
— Соланж, вернись в дом! — приказал Николас сквозь стиснутые зубы.
Брат небрежно поднял Люси и отставил ее в сторону, когда она попыталась его остановить. Она вцепилась в руку Николаса и повисла на ней, как обезьянка.
— Мы знаем, что делаем! — настойчиво твердила Люси,
— Мы больше тебя не побеспокоим, — сказала я Кайрану, и в моем голосе почему-топрозвучала грусть.
Я отвернулась от него и позвала:
— Идем, Ник.
Я пошла через поле, зная, что Николас последует за мной, как бы ему ни хотелось задержаться и основательно врезать Кайрану.
Я даже не оглянулась, чтобы посмотреть, что делает Кайран.
Когда мы подошли к дому, Логан был позади дома.
— Так и знал, что вы что-тозадумали, — кипятился он.
— Они назначили тайное свидание этому поганомуКайрану Блэку! — ледяным тоном сообщил ему Николас.
— Ох, да все было совсем не так! — возразила Люси. — Ну почему никто не хочет меня слушать?
— Что вообще с тобой происходит? — недоуменно спросил Логан.
Я слегка оттолкнула его, чтобы пройти в дом, но тугже захотела снова очутиться снаружи. В заднемхолле выстроились Куинн, Коннор, Маркус и Дункан. Все они разом начали орать на меня.
Люси остановилась рядом со мной, поморщилась и закричала во всю силу своих легких:
— С ней все в порядке!
Мои братья умолкли. Внезапное молчание нарушил звонок, раздавшийся в подвале. Куинн и Коннор рванулись туда. К тому времени, когда мы наконец-товошли в коридор, ведущий к кухне, они уже вели кого-товверх по ступеням.
— Лондон? — удивилась я.
Мы очень редко видели эту нашу дальнюю родственницу. Лондон, тощая и бледная, выглядела точь-в-точьтак, как ее имя. Черные волосы всегда были такими прилизанными, словно она постоянно гуляла под дождем. В ушах торчали сережки-гвоздики, штук семнадцать по меньшей мере, еще по одной красовались в носу и над левой бровью. Как всегда, она была одета во что-точерное, обтягивающее.
— Что ты тут делаешь? — спросила я.
— Тебя вызывают.
— Наших родителей нет дома, — ответила я.
— Я знаю, — возразила Лондон. — Но вызывают не твоих родителей, а только одну тебя.
— Но кто?
— Мадам Вероника.
Я отступила на шаг и сказала:
— Я не хочу ехать!
— Вряд ли ты можешь отказаться.
— Почему ей захотелось видеть меня?
Вероника не встречалась ни с кем из нас до обмена кровью. Никогда.
— А ты как думаешь?
Клыки Лондон были выставлены наружу, но не потому, что она злилась. Это состояние было для нее естественным. Наша дальняя родственница отказывалась быть кем-то, кроме себя самой. Она презрительно уставилась на Люси. Для Лондон постоянным источником раздражения служило то обстоятельство, что Люси почти никогда не реагировала на ее феромоны.
— Эта девица должна остаться здесь.
Лондон не одобряла присутствия Люси в нашем доме, ей это всегда очень не нравилось. Она считала, что смертные слишком хрупки для дружбы, хранение наших
— Ой, как будто я сама захочу оставаться рядом с тобой хоть на секунду дольше того, что необходимо! — огрызнулась Люси.
Я знала, что она лжет. Ей давным-давноотчаянно хотелось хоть краешком глаза увидеть Веронику. Несмотря на напускную браваду и раздражение, Люси была разочарована. Должно быть, ее пульс заметно ускорился, потому что Лондон ухмыльнулась.
Николас облизнул губы, а Маркус прошипел сквозь зубы:
— Не повезло тебе, Сол! Вероника просто ужасна.
— Ох, пользы от вас! — Люси топнула ногой.
— Но почему она послала тебя? — нахмурившись, спросил Куинн. — Ты ведь до сих пор одна из фрейлин леди Наташи, так?
Лондон сухо кивнула. Ее преданность двум повелительницам была больным местом, о чем все знали.
— Сначала я служила Веронике, как и все в нашей семье.
— Это не объясняет того, что она прислала тебя сюда.
— Дело в том, что не только Вероника вызывает Соланж. Леди Наташа тоже желает ее видеть. Когда Вероника узнала, что Соланж призывают к королевскому двору, то захотела встретиться с ней первой.
— Вот дерьмо. — Я вытаращила глаза. — Обе? Прямо сегодня?
— Соланж не может отправиться туда сейчас, — сказал Николас. — Это небезопасно.
— Ты знаешь так же хорошо, как и я, что это не просьба и не приглашение. — Лондон дернула бровью. — Радуйся уже тому, что я оказалась неподалеку, так что леди Наташе не пришлось посылать к вам одного из ее араксаков.
Араксаки пугали всех. У каждого на лице были вытатуированы символы дома леди Наташи. Они составляли ее личную армию, подчинялись только ей одной и были чудовищно жестоки и беспощадны, не только убивали, но и мучили.
— Черт, — пробормотал Куинн.
— Отлично. — Я вытерла ладони о брюки. — Давайте покончим с этим. Пошли.
Лондон покачала головой.
— Ты не можешь отправиться вот в таком виде. — (Я посмотрела на свою футболку, брюки карго, лишь чуть-чутьиспачканные глиной.) — Над тобой посмеется весь двор. Для леди Наташи это будет оскорблением. Она ведь дарует тебе временное дозволение прервать изгнание. Не буду даже говорить о том, как отнесется к такому виду Вероника.
— Прежде всего, не надо было изгонять Дрейков, — пробормотала Люси.
— Ей пришлось это сделать из-запророчества. Тебе не понять.
— Погоди-ка… —Люси просто ощетинилась в ответ на пренебрежение, прозвучавшее в голосе Лондон. — Я, может быть, куда лучше знаю вашу историю, чем ты. Это пророчество было записано во времена правления Генриха Восьмого, после того, как отрубили голову Анне Болейн. Какая-тостарая сумасшедшая в Шотландии впала в транс и стала бормотать что-тонасчет женщины из рода Дрейк, правящей всеми кланами, а когда родилась Соланж, вы все просто свихнулись на этом, включая леди Наташу. — Люси явно гордилась собой. — Видишь? Я это отлично знаю, хотя и не улавливаю, почему ее называют леди Наташей, а не королевой Наташей? Разве так не было бы разумнее?