Королевская пешка
Шрифт:
В общем, допрос начался с извинений, заверений в том, что происходящее – лишь беседа. И массивного кресла, напоминающего трон, которое принесли с оскорбительной задержкой, за которую председателю Верховного Совета снова пришлось извиняться. Он сделал это, скрепя сердце, надеясь вскоре поквитаться с наглой выскочкой о которой узнал кое-что, предположительно, компрометирующее. Глупость, если подумать. Но жажда безграничной власти так застила глаза когда-то умному и осторожному политику, что мыслительный процесс явно пострадал.
Княжне ввели энтал – «сыворотку
— Ну, что ж... начнем, — сытой акулой улыбался Герард Новак. – Для начала прошу вас ответить. Вы — урождённая Яра Доаннан — дочь императора Тиверии?
— Нет, — девушка расслаблено откинулась на спинку кресла. Улыбнулась. Светло и радостно. И легкомысленно добавила. — Наверное.
— Вынужден просить вашу светлость пояснить.
Председатель Верховного совета удостоился еще одной солнечной улыбки.
— При рождении мне дали другое имя. Ярослава. Император сказал, что дочь. Вряд ли он врал. Но я его отцом не считаю.
— Ваша мать Ванесса Доаннан, урожденная Эн-Син.
— Нет.
— А кто?
— Случайная любовница.
— Почему тогда Император назвал вас дочерью?
— Так союзный договор же… — Княжна смотрела на Новака, как на идиота и объясняла ему свою правду чуть ли не по слогам, как ребенку. Все же, энтал воздействовал на психику таким образом, что обнажал самые естественные реакции. — Талие требовало, чтобы он был скреплен браком наследников. Ланиссу отдать было нельзя. Принцесса несколько лет принимала наркотики и находилась в столь нестабильном эмоциональном состоянии, что ее к людям выпускать опасно, не то, что замуж выдавать. Кроме меня других дочерей у него нет. Наверное.
— Знал ли ваш супруг о подлоге?
— Да.
— Как интересно…
— Что? – Наивно захлопала глазками Яра. А князь удивленно хмыкнул. Сильна. Не настолько, чтобы перебороть действие препарата и молчать. Впрочем, для той, кого не учили энталу сопротивляться ведет она себя очень достойно. Вон как бойко отвечает. Из эмоций пропал лишь страх и агрессия. Воля не подавлена. Просто приглушена эйфорией.
— Ничего, Ваша светлость.
— А мне интересно. Это точно безопасно? Я так странно себя чувствую. Так хорошо. Если с моим сыном что-то случиться, вы ответите. По закону. В этой стране он, к счастью, соблюдается. Перед ним все равны. И нет тех, что ровнее.
— Вам надлежит отвечать ена вопросы. А в остальное время молчать.
— Вы так разговариваете со всеми или только с теми, кого считаете слабее себя? О вашей репутации наглеца и хама я не слышала, а это значит… слабак пытается самоутвердиться за счет унижения тех, кто не может ответить.
Молодая женщина снова солнечно улыбнулась, глядя в потолок. Новак закипал. Раздражение бурлило в его глазах и выплескивалось словах, которые он цедил сквозь зубы. Он начинал понимать, что все идет не совсем так, как ему виделось ранее. Легкая жертва превратилась в ядовитую тварь, играющую с ним.
А ведь этот спектакль не остановишь.
— Напоминаю вам о необходимости молчания во всех случаях, кроме ответа на прямой вопрос. В каких отношениях вы состоите с шахдияром Джанната Гаяром?
— В родственных. Моя прабабка и его прадед были сводными братом и сестрой.
— Тогда как вы прокомментируете это свое признание?
Голограмма отразила двух молодых людей в которых без труда угадывались более молодая Яра и шахди.
«Я тебя люблю» — немного неуверенно произносит девушка. Мужчина молчит. Впрочем, если здесь и сейчас покажут его ответ, вопросы отпадут сами собой, а это никому не нужно.
В сеть, кстати, уже минут двадцать, как полная версия этого разговора загружена. И ссылка на него внизу экрана красуется.
— Мне было страшно и совсем не хотелось умирать. А Гаяру я нужна была живой. Мне казалось, что для Энираду этот брак — помеха и он будет рад, если меня убьют. Вел он себя, как индюк напыщенный. Грубил постоянно. Я не думала, что найду у него защиты.
— И кто же мог угрожать вашей жизни?
— Император.
— Вы полагаете, что отец, который так берег вашу жизнь, мог навредить своему любимому ребенку?
— Мой биологический отец просто не посчитал необходимым предохраняться, когда спал с моей матерью. Улетая, он отдал приказ уничтожить последствия. Но «зачистка» допустила ошибку. Это, спустя двадцать лет, решено было обратить в пользу Тиверии. Ему нужен был лишь союзный договор с Талие. Сажать же меня на княжеский трон – затея весьма необдуманная. Он понимал, что не имеет на меня никаких безопасных для него способов воздействия. Более того, я испытываю к семейству Доаннан заслуженную неприязнь. И кто знает, как скоро расскажу о маленькой слабости Ланиссы к «Звездной пыли», о том, как Император выкинул на произвол судьбы свою старшую дочь?
— Оставим ваши отношения с отцом. Что вы чувствуете к Шахдияру Джанната Гаяру сейчас? Вы его любите?
— Уважение. Симпатию. Я бы могла его полюбить. Он хороший. И войны не хотел. Просто у него не получилось это остановить. Иногда один человек может свести с ума половину мира. Но мне никогда не доводилось слышать, чтобы кому-то одному удавалось остановить безумие государств. А ведь талийцы, тоже, виноваты. Кто позволил начаться этой кошмарной войне? Вы все, кто позволил двум народам ненавидеть друг друга.
Эту реплику княжны председатель Верховного Совета пришлось проглотить. Не оправдываться же перед девчонкой, одурманенной энталом? К тому же, что тут ответишь? Что не скажи, вывернут против тебя. А Новаку не хочется утопить наследника престола ценой собственной репутации.
— Вы добровольно дали согласие на брак с княжичем Энираду?
— Согласие дал Император Тиверии от моего имени. Бунт был бы пресечен жестко и безжалостно. Мне хотелось жить. И я не люблю боль. Поэтому отказ не прозвучал.