Королевская пешка
Шрифт:
— Молчи, — шепнул второй полицейский, склонившись к ее уху. – Все, что ты скажешь будет использовано против тебя. А нам бы этого не хотелось.
— Пойдешь со мной на свидание? – с удивлением для самой себя спросила она, силясь вспомнить, когда в последний раз была на свидании. По всему выходило, что пять лет назад, когда в академии училась. Потом война началась и как-то не до этого было. — Сегодня вечером.
— Пойду, — ответил парень одновременно смущенно и радостно. А от его улыбки ледяной комок, сковывающий сердце начал таять.
—
— В восемь я буду возле «Звездной дорожки». Не опаздывайте, — улыбнулась Мира, раздумывая, что надеть. Парадную форму? Она новая и чистая. Блестит значком младшего офицера и парой медалей. Или платье? Белое. Купленное с первой стипендии. Единственное, оставшееся от прошлой жизни. Мама сберегла, хотя сама Мира просила отдать все старые вещи в приют. Там они были нужнее.
Тем временем, парни вежливо сопроводили в полицейский кар ее бывшего оппонента, который, почуяв недоброе, начал громко возмущаться и требовать справедливости. А Мирана выдохнула с облегчением.
Все будет хорошо.
Ее страна выстояла перед угрозой религиозного милитаризма, проповедующего уничтожение всех генетически измененных существ. Неужели они не смогут остановить националистов и ксенофобов в самом Талие?
И, возможно, это окажется даже проще, чем ей показалось на первый взгляд. Если эту невидимую войну вместе с ней будут вести миллиарды ее сограждан.
Часть 24
С Энираду мы не поссорились. Мне очень хотелось устроить скандал, изливая на него свои страх, боль, ощущение беспомощности и разочарование всем и вся, но любовь зла. Я просто не могу трепать нервы этому венценосному интригану, даже, если он это заслужил. Мне дуре его жалко. Он это знает. И пользуется без малейших угрызений совести.
С совестью у него, кстати, все хорошо. В смысле: спит она. Гораздо дольше и крепче, чем мне бы того хотелось. А вот моя в анабиоз впадать не желает категорически, если речь идет о некоем княжеском наследнике с золотыми глазами. И грызет, зараза, пока я держу тревожную паузу, а Раду изо всех сил изображает чувство вины и сожаление.
Мы были в его каюте на орбитальной станции. Возвращаться нам в особняк Эстерази князь посчитал неразумным. Ребенку вредно наблюдать истерическое состояние матери. Наверное, стоило поспорить. Но сил на это не было.
— Это было самым безопасным способом вывести тебя и наших детей из-под удара. Неприятным. Унизительным. Но твоей жизни ничего не угрожало, — сказал мой муж с тяжелым вздохом. А потом увлек вслед за собой на не слишком широкую постель.
— В итоге мы имеем катастрофу. – Мой голос дрогнул.
— Всего-лишь скандал.
— Который погребет под обломками нас всех. Я наговорила такого, что за свою жизнь не дам и осколка индиголита.
Энираду немного грустно
— Этот камнепад не затронет тебя и детей.
— А тебя?
— Выбора не было. Это – меньшее из зол.
— Нам придется развестись?
— А если так? – супруг посмотрел на меня с интересом. – Что будешь делать?
— Подамся в фаворитки. Возьмешь?
— Все будет хорошо. – Энираду обнял меня за плечи, целуя в висок.
— Теперь все знают, кто я. А княжеский наследник не может быть женат на подменыше.
Мне хотелось плакать. От разочарования этой жизнью и боли предстоящей утраты. Потому что развод станет неизбежной точкой в наших отношениях. И дело даже не в том, что мне претит роль любовницы. Это скорее принесло бы столь желанный покой. Но статус наследника вынудит его вступить в новый брак.
Заставлять любимого мужчину разрываться между мной и той другой... пока еще неизвестной? Не хочу. Отнюдь не потому, что не готова бороться за него.
Раду легко просчитать. И воспользоваться его благородством.
Они не преминут этого сделать.
Ему в жены подберут кого-то вроде прекраснейшей леди Ди. Красота, обаяние и чувство стиля будет подчеркнуто безукоризненным происхождением. А как финальный штрих – тонкая, чувствительная натура. Невинной девушке так легко внушить влюбленность и надежду на то, что это чувство получит ответ.
Ради того, чтобы быть со мной... редко, урывками он вынужден будет растоптать, искалечить чистое сердце. И все равно, Энираду будет чувствовать себя предателем, а я преданной. Так зачем множить боль?
— Все будет хорошо, — снова повторил пока еще мой мужчина. – Те, кто был причастен к покушениям на твою жизнь получат по заслугам. Политика диктует определенные правила игры. Но первый шаг сделан. Тиверия уже содрогнулась. А княгиня, ныне уже бывшая, никогда не сможет вернуться. Потому что от ее репутации не осталось даже пепла. А младший сын – ее надежда на возвышение проявил недостойное правящей семьи малодушие. И я даже не о том, что он бросил собственного ребенка. Алес не проявил своих талантов ни на войне, ни в политике. Никто не видел его рядом с тобой, налаживающим работу госпиталей или приютов. Может он отвечал за какое-то из ключевых направлений? Но тяжелая промышленность и сельское хозяйство не были отмечены его вниманием. А эта скотина Новак...
— Прости, но мне совершенно безразличны Тиверия, твои родственники и председатель Верховного совета. Я просто хочу побыть с тобой. Пока могу. Давай сегодня сделаем вид, что нет никого и ничего, кроме нас? Пожалуйста. Ты мне должен. Один вечер. За пять лет войны. Из меня не вышло идеальной княжны и примерной супруги высшего аристократа. Но я старалась поддерживать тебя в меру своих сил. Не желаю делить тебя с кем-либо хотя бы сегодня.
— Ты просто устала или успела навыдумывать себе всяких ужасов? — муж отстранился и посмотрел на меня с явственной тревогой. — Яра, я жду ответа.