Королевские бастарды
Шрифт:
И дозорные отступили.
Один из них, почти мальчишка, из бравады попытался справиться с инстинктивным отвращением к палачу и подошел к Ле-Маншо.
– Посмеемся сегодня ночью, да, Клеман? – подмигнул парень, намекая на страшное ремесло бедняги. – Сдается мне, что они тебя ждут… Нечего задирать нос, я же Саладен, Симилор-младший.
Свое славное имя мальчишка произнес с немалой гордостью.
Ле-Маншо, не говоря ни слова, отстранил парня и двинулся дальше.
– Ну и ладно, – буркнул Саладен, вновь прячась
Добравшись до конца аллеи, Ле-Маншо вместо того, чтобы войти в дом, повернул налево, шагнул на тропинку, которая вела в сад, скользнул за кусты и прижался к стволу липы.
Вокруг все было тихо, но ветерок донес до Клемана запах трубочного дыма.
Ноздри Ле-Маншо затрепетали, когда он вдохнул этот аромат; так знатоки смакуют прекрасный напиток в лавке у винодела.
– Он, – прошептал Клеман. – Запах его трубки я узнаю из тысячи.
Он опустился на землю и прижался к ней, не обращая внимания на покрывавший траву иней.
Теперь даже пройдя рядом с Клеманом, ни один человек не заметил бы его.
Маргарита тем временем заглянула в маленькую гостиную, где сидели Комейроль, Жорж и Лиретта.
– Мы с госпожой герцогиней прекрасно поняли друг друга, – сказала Маргарита, – и достигли полного и счастливого примирения. Простите, но я вновь оставлю вас ненадолго. Но очень скоро вернусь и тогда уже посижу с вами.
Она спустилась по главной лестнице и вышла через парадные двери.
По той же дорожке, по которой только что крался Ле-Маншо, она проскользнула в сад.
– Любимчик! – тихонько позвала женщина.
– Черт бы их всех побрал! – раздался рядом с ней хриплый голос. – Вот ведь холодрыга! Я продрог, как последняя собака!
– У вас есть лестница? – осведомилась красавица.
– Тут полно лестниц, справа ремонтируют вход. А наши дела кончатся когда-нибудь или нет? – сердито спросил маркиз.
– Потерпите еще десять минут, – успокоила его Маргарита.
Она окинула взглядом фасад, чтобы сориентироваться. Окна будуара, где она недавно беседовала с Анжелой, по-прежнему светились. Маргарита указала на них пальцем и распорядилась:
– Приставьте к ним лестницу.
– А потом? – полюбопытствовал Кадэ.
– Левое окно осталось приоткрытым, то, где вы видели Анжелу… – медленно заговорила графиня.
– Мы что, и Анжелу «призовем к порядку»? – вскинул брови Любимчик.
– Нет… – покачала головой Маргарита. – Там будет или больной, или безрукий. Вы, надеюсь, запомнили как следует: либо тот, либо другой. Мы должны нанести лишь один удар.
– Но смертельный! – ухмыльнулся Кадэ. – А что дальше?
– Мы исчезаем, а в полночь на улице Бонди, на первом этаже, нас ждет шкатулка, – прошептала Маргарита.
Кадэ-Любимчик удовлетворенно
А в будуаре Анжела приоткрыла глаза и увидела, что кто-то склонился над ней, опустившись на колени.
– Абель! Сам Господь посылает вас! – воскликнула женщина, стискивая руки. – Раз вы здесь, мы можем надеяться на спасение. Тут творится что-то страшное!
– Я догадался, что здесь происходит, – грустно и серьезно ответил доктор. – И вряд ли нам удастся вырваться отсюда. Мне позволили войти, но, конечно, не позволят выйти.
– Так это правда, что мы пленники? – в отчаянии прошептала Анжела.
– Безусловно, – спокойно кивнул Ленуар. – Возможно, сударыня, было бы правильнее, если бы я все-таки попытался выбраться отсюда, но кто знает, что может случиться в мое отсутствие?..
– Так вы слышали! – простонала Анжела. – Мне это не приснилось?
– Да, я все слышал, и все это – страшная реальность. Ваши враги жестоки и способны на все! – проговорил доктор.
– Что же делать? Господи! Что же делать? – заломила руки герцогиня. – Маргарита вот-вот вернется. Сколько времени я была без сознания? – спросила она.
– Пять минут, – ответил доктор.
Анжела воскликнула, стискивая побелевшие пальцы.
– Она дала мне всего четверть часа! Что же делать? Что делать?
– Что бы ни произошло, – властно произнес Ленуар, – необходимо, чтобы сын вашего мужа был спасен, сударыня!
Это был приказ, но в голосе доктора слышалась дрожь.
– Вы хотите, чтобы ваш сын, ваш собственный сын погиб! – вскричала герцогиня.
Доктор поднялся.
Лицо его исказилось от отчаяния, и было видно, какая мука терзает его сердце.
– Сударыня, – повторил Ленуар, и голос его больше не дрожал, – такова моя воля. Что бы ни случилось, я прошу вас, а если нужно – и требую: сын вашего мужа должен быть спасен. Это ваш долг.
Анжела поймала руку Абеля и поцеловала ее.
– Если бы вы приказали мне когда-то… – прорыдала она. – Но я послушаюсь вас. Вы – мой господин, и я люблю вас! Клянусь, что сын герцога де Клара будет жить!
Абель поднял ее и прижал к груди, но тут же выпустил из объятий и вышел.
Анжела выскочила следом. Коридор был пуст. Женщина бросилась к лестнице, задыхаясь и что-то бормоча на бегу.
На площадке герцогиня остановилась и прислушалась.
Доктор, возможно, сумел выскользнуть из дома: внизу, в прихожей не слышалось ни малейшего шума.
Зато в коридоре, в который выходила дверь спальни Анжелы и по которому герцогиня промчалась, вылетев из будуара, раздались легкие шаги; во всяком случае, Анжеле показалось, что по коридору шла женщина. Герцогиня стала вглядываться в темноту, но так ничего и не увидела.
Тогда Анжела толкнула дверь и вошла к своему обожаемому сыну.