Королевский дракон, Эллиот Кейт

Королевский дракон

на обложку

Эллиот Кейт

Шрифт:

На его шее закрепили собачий ошейник, через весь неф протащили к алтарю и приковали длинной цепью, такой тяжелой, что, как он ни пытался, не мог ее поднять. Собаки вприпрыжку скакали вокруг. Некоторые тыкались в ноги, уже с любопытством, а не с враждой. Одна попыталась его укусить, но, получив увесистый тумак, заскулила и… тут же подверглась нападению товарок, поддержавших нового вожака.

— Тихо! — крикнул на них Санглант, и звери успокоились.

Старый эйкиец, раскачиваясь вперед и назад,

протяжным голосом затянул песню. В руках он держал кожаную чашу, в которой перекатывались твердые белые предметы, похожие на игральные кости. Варвар несколько раз встряхнул чашу, высыпал их на ладонь, долго изучал и, пропев куплет из песни, положил обратно, а чашу убрал в висевший на поясе мешочек.

Эйкийцы принялись стаскивать тела убитых в усыпальницу. Остальные приволокли огромный трон, вырезанный из единого куска дерева и украшенный изображениями поедающих друг друга псов и драконов: бесконечная цепь существ, каждое из которых кусало за хвост предыдущего. Глумясь, варвары водрузили его на место епископского кресла.

Кровавое Сердце развалился на троне и удовлетворенно рассматривал свою новую резиденцию, лениво вертя на руке золотое ожерелье Сангланта. Принц не удержался и коснулся железного ошейника, бывшего теперь на его шее. Движение это не ускользнуло от глаз чародея. Он наклонился к пленнику, не очень, впрочем, близко, как склонялся обычно к своим кровожадным псам, и поинтересовался:

— Так что же, почему ты еще жив? Раз другие мертвы?

— Позволь мне сражаться, — уверенно заговорил Санглант, так, чтобы это не звучало как просьба. Он страстно желал встретиться с достойным врагом, а не умирать, как пес среди других псов. — Даруй мне почетную смерть, Кровавое Сердце! Пусть твой сильнейший воин сам выберет оружие и сразится со мной.

— Нет. — Вождь обнажил в ухмылке зубы, сверкнувшие драгоценными камнями. — Разве не я король народа эйка на всем побережье Запада? Разве не я подчинил себе все окрестные племена? Так почему бы мне тогда не иметь королевского сына вожаком своей собачьей стаи? — Он скрипуче и торжествующе рассмеялся. — Ты гордость моей стаи, принц. Настоящий господин со свитой. Стая моих псов похожа на Вендар, не так ли? Вендар, которым должен править ты. Правь ими так долго, как только сможешь, но, стоит тебе ослабнуть, они прикончат тебя.

Один из воинов народа Эйка, тащивший в подземелье тело молодого «орла», сорвал с его плаща значок и бросил в сторону трона. Чародей, подняв его, не счел предмет достаточно ценным.

— Медь! Тьфу! — Он отшвырнул его, и Санглант, отпихнув собак, подхватил символ королевской службы. Полезная вещь, если заострить края, то можно было ими что-нибудь резать. Стая при его движении зарычала, но он резким жестом заставил их замолчать.

Во рту все

еще стоял отвратительный вкус собачьей шерсти. Левая рука болела, но кровь, кажется, не текла. Он знал из рассказов старших, что причиной этому заговор, наложенный на него матерью в тот день, когда она ушла из царства людей. Знал, что благодаря ей обладает своим острым слухом… Принц прижал «орлиный» значок к щеке и вспомнил неожиданно о молодой «орлице», Лиат — той, что в молчании подземелья коснулась тогда его лица. Так странно смутив его душу… Собаки, чуя малейшее ослабление его воли, зашевелились. Санглант собрался.

Владычица наша! Он не даст Кровавому Сердцу одержать верх. У него была надежда, надежда на то, что Лиат жива. Он слышал последний доклад во время этого боя, о том, что дети гентийцев в безопасности.

— Ты молчалив, мой принц, — глумился чародей. — Неужто уже успел превратиться в собаку и потерял способность к речи?

— Мы с тобой похожи, Кровавое Сердце, — хриплым голосом отвечал принц, всем телом ощутив тяжесть ошейника и железной цепи. — Мое сердце, как и твое, теперь в руках другого человека. Она далеко отсюда. И поэтому тебе никогда не победить меня.

Собаки тихо заворчали. Они умели ждать.

ПРИЛОЖЕНИЕ

МЕСЯЦЫ:

Яну

Авриль

Сормас

Квадриль

Цинтр

Аогост

Сетентрий

Октумбрий

Новарьян