Королевский двор
Шрифт:
Ночное светило позволяло увидеть все детали спальни, пусть и в слабом голубоватом свете, и впервые я набралась смелости и жадно пожирала глазами собственного мужа. Зажмурившись от страха, я наклонилась и поцеловала Сиэля, продолжая ощупывать его грудь руками, опускаясь ниже к животу, покрытому в самом низу жесткими волосами. Я прикусила его нижнюю губу и сама не заметила, как дракон проснулся, а затем ловко перевернулся и накрыл меня меня своим телом. Супруг тяжело дышал и жадно отвечал на поцелуи, словно был голоден, а я была той пищей, которую он так желал.
Переместив руки на спину супруга, а изучала уже ее, а затем спустилась и к ягодицам, совсем по-хозяйски запустила руку под край ночных брюк.
— Ты действительно хочешь этого? — оторвавшись от меня и тяжело дыша, спросил муж, опираясь
— Я не смогу остановиться, если ты не закончишь все сейчас, — еще раз оторвавшись от меня, хрипло спросил супруг. Я уже сгорала от любопытства и нетерпения и потому сердито насупилась и снова закрыла его рот требовательным поцелуем, а одну руку сунула под брюки спереди, нащупала что-то горячее, твердое и влажное и в испуге вытащила руку обратно. Дракон тихо рассмеялся и принялся покрывать мое тело поцелуями, отросшими когтями распорол и без того почти ничего не скрывающую ночнушку, спустился к низу живота, а затем еще ниже, припадая губами к самому оберегаемому в женском теле местечку, даря сладкие ощущения коварным драконьим языком. Дальнейшее слилось в моей памяти в клубок абсолютного наслаждения, которое лишь на краткий миг прервалось быстрой острой вспышкой боли. Однако Сиэль, будучи отличным магом, тут же магически погасил неприятное ощущения, возвращая сладость и срывая все новые стоны наслаждения с моих губ, наполняя собой без остатка и порыкивая мне на ушко: «Моя, теперь только моя». В какой-то момент яркие сладостные ощущения заполнили меня без остатка, тугой клубок желания в животе в один миг развернулся, заполняя все тело, а мир словно рассыпался на миллионы осколков. Почти сразу же Сиэль совсем по-звериному зарычал, еще несколько раз дернулся и, тяжело дыша, перевернулся на спину, не отпуская меня и укладывая на собственную грудь. Усталость свалила меня и я не заметила, как уснула. Однако через некоторое время проснулась от поцелуев мужа. Мы повторили сначала еще раз, а потом еще, и еще…
Я поняла, что ужасно ошибалась в своих страхах, что все оказалось намного приятнее, что зря все эти недели накручивала себя и тратила время. Да-да! Я злилась на себя за потерянное время.
— Теперь ты лишь моя, Сати, — прошептал на ухо муж и нежно поцеловал. Когда я поцеловала его в ответ и снова потянулась ладонью к его твердой груди с понятными намерениями, дракон тихонько рассмеялся и перехватил мою руку. — Если бы не магия, ты спала бы без задних ног. Пощади свой организм, отдыхай.
— Но мы ведь не увидимся долгие недели, — слегка обиженно проворчала я.
— Нужно было мне раньше подумать о поездке. Зато теперь есть стимул возвращаться поскорее, — обнадежил меня супруг, крепко обнял. А потом я все же уснула.
Проснувшись, как и ожидала, супруга в постели не нашла. Зато нашла Баяна. «Так вот почему я не проснулась от холода», — догадалась и потерлась спиной о теплый бок фамильяра. Он в своей излюбленной манере пузом кверху возлежал на месте Сиэля и тихонько сопел, изредка подергивая задней ногой во сне. Я не стала будить друга и тихонько встала с постели, направилась в ванную и уставилась на себя в зеркало, выискивая какие-то изменения. Молоденькие горничные в поместье лэра Карола обожали рассказывать, как вдруг резко постарели, потеряв невинность, или как на лице сама собой проявилась вульгарность. Однако я, вроде бы, была все та же, разве что глаза блестели чуть больше и внешне проявлялась слабость, которую Сиэль ночью
Приняв водные процедуры, я снова покрутилась перед зеркалом и с удовольствием отметила, что магическая татуировка пусть и занимает теперь практически всю спину и шею, пуская тоненькие ростки магической вязи на плечи и ягодицы, однако в спящем состоянии очень светлая, практически незаметная.
Одевшись в светло-голубое платье с высоким воротом и мягкие туфли ему в тон, вышла в гостиную, намереваясь позавтракать. Прислуга уже дожидалась меня, на сей раз не голося о том, что я, видите ли, оделась сама. И то хорошо — привыкают.
Едва девушки накрыли на стол и чудный запах выпечки разлился по комнате, как к нам присоединился Баян.
— Какое чудесное утро! — полным сарказма голосом поведал фамильяр и окинул гостиную отрешенным взглядом. — Надеюсь, еда сделает его еще чудеснее. Что тут у нас?
— Ах, Ваше Высочество, — тут же раскланялась одна из горничных, две другие молча поклонились вслед за ней. Про себя я отметила, что моих обычных помощниц зачем-то заменили тремя новыми. Служанки все как на подбор были высокие, гибкие, с идеальными точеными фигурами и прозрачными серыми глазами. Если честно, они сливались у меня перед глазами в одну, я пока не могла различать их. Пока я разглядывала новых помощниц, девушка продолжила — Указом вашего папеньки для фамильяра теперь накрывается отдельный стол.
И указала взглядом на второй столик на колесиках, на котором так же, как и на моем, были разложены различные яства.
— Ах, я польщен, польщен! — восторженно заявил Баян и попросил: — Если не возражаете, столики мы поменяем, благодарю.
Он подошел к столу, куда уже выставили блюда и тарелочки с моим завтраком и внаглую сунул нос в ближайший к нему омлет, моментально проглотил пышное произведение искусства и счастливо зажмурился. У горничных вытянулись лица от удивления и шока, однако они не промолвили и слова (надо отдать им должное, выдержка у них что надо), я же стояла и с любопытством наблюдала за происходящим. Интересно, зачем пони решил поменяться со мной? Впрочем, это мне поведал уже сам Баян, когда мы оба были сыты и девушки удалились.
— А вдруг они собирались тебя отравить или опоить? — прищурившись, спросил пони, когда я попыталась узнать причину столь сильного желания есть именно мою еду. Что ж, надо отдать должное Баяну: он прав. И я была безумно благодарна ему за заботу обо мне. Теперь каждый раз перед едой он важной походной обходил принесенные кушанья и выбирал себе ту часть, которая, по его личному мнению, была более подозрительной.
И снова день потянулся за днем. Минула неделя, а новостей о Сиэле все не было. Я каждый день писала письма, передавая горничным для магической отправки, в конце каждого неизменно подписывалась: «Скучаю, твоя амадина», но ни разу не получила ответа. Я безумно скучала и волновалась. Принц Шалий успокаивал, говоря, что все будет хорошо и что я зря себя накручиваю. Он играл роль заботливого папочки, то и дело норовя обнять меня или коснуться, отчего вся моя суть бунтовала. Но я стоически терпела: ведь уделял мне Шалий ровно минут десять-пятнадцать в день — перед завтраком, здороваясь и желая хорошего дня, и перед сном, желая доброй ночи.
Все эти дни я слонялась по дворцу, посещала многочисленные занятия и периодически позволяла себе выйти в сад. Поначалу моим провожатым был отец, он рассказывал удивительные истории о происхождении хрустальных фигур. По одной из легенд, одним из талантов короля из предыдущей правящей ветви был дар замораживать живых существ в хрусталь, и именно так предыдущий монарх казнил неугодных. Еще одна легенда гласила, что фигуры были дарованы эльфийскими послами в знак верной защиты и поддержки Мерсии. Когда все мыслимые и немыслимые истории о саде были рассказаны, Шалий перестал меня сопровождать, позволяя гулять самой. Я каждый день подолгу наслаждалась прекрасным садом, но забредать далеко не решалась: многочисленные хрустальные статуи создавали иллюзию огромного зеркального лабиринта, и я боялась заблудиться. И вообще я стала более пугливой. Неизвестно откуда взявшийся липкий страх рос внутри меня. Казалось, что-то происходит вокруг, а я это упускаю. Что-то подозрительно нехорошее, пусть общая атмосфера и была более чем положительной.