Королевский двор
Шрифт:
Лита и Карим находились как раз в том возрасте, в котором у драконов принято выбрасывать птенцов из гнезда. И если Карим был безумно рад предстоящим переменам, с азартом продумывая все возможные приключения, то робкая тихая Лита безумно боялась. Потому что в отличии от брата, она за пятьдесят один год так и не смогла обратиться в дракона, а потому была не так сильна, как брат, и уязвима.
Матушка близнецов очень не хотела их отпускать, считая еще недостаточно самостоятельными и взрослыми. Сатияра целый год оттягивала отъезд детей, до последнего скандалила с мужем, то падая в обмороки, то хватаясь
— Погнали уже, сколько можно стоять! — возмутился Карим, когда Лита в очередной раз замешкалась, обняла себя за плечи и бросила на отца жалобный взгляд, так и просящий оставить ее дома.
— Пап, ты уверен что нам не стоит брать с собой Баяна? — помявшись спросила она, всячески игнорируя кривляния брата-близнеца. Девушка за долгие годы уже привыкла, что они с братом, словно кошка с собакой ругались, спорили и перетягивали на себя одеяло, поэтому знала, что ее безразличие быстрее всего успокоит братца.
— Хоть бы не отправил, хоть бы не отправил, хоть бы не отправил! — тем временем бубнил себе под нос пони, старательно щурясь и делая вид что его нет, но все равно тихонько кося полузакрытый темный глаз на высокого широкоплечего мужчину неподалеку.
— Эй! — возмутилась Лита. — Я вообще-то все слышу! Мог бы хоть сделать вид что будешь скучать!
Закончив обвинения, девушка насупила брови и сердито сложила руки на груди. Потому что ее отец старательно делал вид что ничего не видит, не слышит и не понимает.
— Литания, дочь, тебе не десять, не двадцать и даже не тридцать. Нельзя всю жизнь провести подле маминой юбки, надо бороться со своими страхами, взрослеть и изучать мир, — озвучил свое решение Сиэль. Близнецы слаженно вздохнули: с решением отца невозможно было поспорить, они прекрасно это знали. Вот только вздох Карима был предвкушающим и нетерпеливым, а Литин обреченным. Все, не видать ей теперь спокойной жизни, уж братец точно постарается втянуть ее в как можно большее число авантюр.
Пони заметил беспокойство девушки, и его маленькая и обычно крепко спящая совесть как нельзя некстати проснулась. Баян скис. Как ни крути, а за долгие пятьдесят лет он очень привязался к этим оболтусам.
"Ладно, была не была, потерплю еще пару годиков пока не привыкнут к учебе, подумаешь", — решил Баян, принимая решение.
Вслух же пони сказал совершенное иное:
— Драконятки, я буду безумно по вам скучать, просто неимоверно! Удачи вам на учебе, обещаю, что присоединюсь к вам сразу же, как только получу разрешение от ректора академии.
Лита тут же повеселела и перестала хмурить лоб, а Карим, напротив, насупился и возмутился:
— Сколько можно ходить в няньках? Тебе же Богиня ясно сказала: двоих на ноги поставишь и свободен.
Баян, хоть и старался изо всех сил не принимать близко к сердцу слова сорванца Кара, все же на такой
— Да, и Лита тебе больше портвейн поставлять не будет, — припечатал Карим, чем ранил пони если не в самое сердце, то как минимум в печень. Юноша взял сестру за руку и довольный собой потащил ее в арку. Перед самым перемещением, парень обернулся и пальцем указал на притихшего пони. — Я тебе не прощу сорванный спор! Понял? Нечего было меня вырубать, я, может, очень хотел отправиться на том пиратском корабле в кругосветное плавание! И они бы сделали меня своим юнгой, а не продали, как ты говорил.
Баян только тихо вздохнул, подивившись юношескому максимализму в ярчайшем его проявлении.
Тем временем, Карим вошел в арку. Лита, неохотно тащившаяся за братом, перед перемещением подмигнула Баяну и тихо пообещала:
— Не слушай его, он просто очень вспыльчивый. К тому же, ты же сам прекрасно знаешь, кто из нас старшая и главная.
Когда оба близнеца скрылись в портале, Сиэль с облегчением выдохнул и честно признался:
— У меня колени дрожали как у самого трусливого мальчишки. Подумать только! И это говорит огромный черный дракон…
— От старости у тебя колени дрожали, — фыркнул пони, развернулся и погорцевал прочь. — Колени это только начало, помяни мое слово.
Дракон от подобной выходки Баяна сперва опешил: никто не смел разговаривать с великим Сумраком в подобном тоне. Кроме жены, разумеется, последний год она была очень нервной.
Как и следовало ожидать, зверь Сиэля ужасно оскорбился невыказанному пиетету и потребовал немедленно накостылять обидчику. Мужчина обреченно вздохнул, быстро оценил позиции и отсутствие свидетелей вокруг, и бесшумно последовал за белобрысым интриганом.
— Давай-давай, шустрей, — поторопил его Баян и перешел на галоп, вынуждая Сиэля перейти на бег. — Или старость не позволяет превышать скорость дешевого скакуна?
— Прости, Баян, до дешевого скакуна ты не дотягиваешь, — принял вызов Сэль, с легкостью поспевая за пони. Баян лишь ухмыльнулся про себя, за годы он очень хорошо изучил драконов и с легкостью мог повлиять на настроение последних. Вот и сейчас Сумрак уже не хандрил и не жаловался. А то противно смотреть: сильнейший и опаснейший, а как нюни развесил?
Через парочку кварталов бега на повышенных скоростях пони резко взял вправо, проскакал через рынок, затем молнией пронесся через узкую улочку с сувенирами, разбив неприличное количество последних. Затем Баян полчаса петлял по городу, прежде чем прекратил выкрутасы и вернулся к шагу.
— Дешевый скакун, да я самого дорого уделаю! — хохотнул пони и со спокойной душой направился к ближайшей пивнушке, искренне надеясь, что дракону бег опостылил и он вернулся к своей новорожденной занозе и супруге. В том, что голубоглазая малышка еще заявит о себе, пони и не сомневался: больше не было гонений за энкантами. Напротив: менталисты то и дело выходили на митинги и требовали для себя равных прав. А если не получали чего, то устраивали показательные митинги, голодовки и подавали групповые заявки в суды.