Королевский гамбит (Прогрессор)
Шрифт:
— Но ведь здесь же другое…
— Вот именно. Теперь он пойдет подготовленным. Во всяком случае, у него будет шанс вернуться оттуда живым.
— И все же я настаиваю, что эта затея — чистое безумие. На подобные эксперименты надо запрашивать разрешение КОМКОНа.
— Официальная процедура займет не один месяц, Марк, а у нас нет даже недели! Если вторжение на континент не сорвать, всё обернется большой кровью. Очень большой, Марк. Ты готов к этому? Способен разделить ответственность за последствия и оправдаться перед КОМКОНом, зная, что у нас был шанс, и мы его не использовали?
— Но ведь мальчишка же!..
— Да. Но очень способный и очень сильный. Психофизический индекс
Картина была необычной и в то же время знакомой. Максим стоял на высокой корме судна и смотрел на стремительно удаляющийся каменистый берег и россыпь низких серо-красных зданий на нем, на ставшие совсем крохотными немногочисленные фигурки людей у светлой линии пирса.
«Амалла», — всплыло в мозгу. Этот город на берегу имел красивое, звучное имя. Это был его город. «Потомственный ленд Амаллы…» — это же про меня? Это же я? Кто же я теперь?..» Под черепом возник неприятный шум, и Максим невольно тряхнул головой, сделал усилие — шум пропал.
Максим вспомнил недавние наставления толстого доброго Марка, главного психофизика Базы: «Чтобы контролировать состояние ведомой матрицы, проще всего применить принцип внутреннего зеркала. Представь, что ты смотришь на себя в зеркало. Кого ты там ожидаешь увидеть?.. Правильно, себя любимого. А теперь представь, что зеркало разделено на две половинки… В правой ты по-прежнему видишь свое, привычное, лицо, а вот в левой должен появиться тот, второй. Видишь его?..»
На освоение этого, казалось бы, простейшего психологического приема у Максима ушло почти три дня. Напряжение было ужасным, голова после двух-трех часов тренировок распухала и отказывалась что-либо соображать. Не помогали ни препараты, ни специальные сеансы разгрузки. Тогда Максим уходил с Базы и бродил по торосам и снежным полям босиком, голый по пояс, подставляя тело терзающему ледяному ветру, пока кожа не начинала гореть и исходить паром. Такие прогулки, как ни странно, помогали лучше всего. Максим возвращался на Базу отдохнувшим и полным решимости справиться с любым заданием.
Берег почти растворился в белесой дымке. Максим наконец отвернулся и пошел вдоль борта на нос корабля. На покатой палубе было пусто. Килевая качка загнала всех в трюм — лишь бы не видеть мерно накреняющуюся, похожую на гриб-переросток носовую рубку и мотающийся тонкий хлыст радиомачты. Вдобавок волны то и дело захлестывали палубу, и ходить по ней становилось весьма непросто. Тем не менее остойчивость судна восхищала — почти идеальная «неваляшка». Максим двигался, не останавливаясь, упреждая очередной крен и не прикасаясь к низкому фальшборту. Бороться со стихией на равных — что может быть приятней? К сожалению, скоро об этом придется забыть. Островитяне, конечно, весьма опытные и ловкие моряки, но все же обычные люди. И «потомственный ленд» ничем их не лучше.
Максим как раз пробирался мимо рубки, когда боковой люк распахнулся, и чья-то крепкая рука, ухватив Максима за плечо, втащила внутрь. Прямо перед собой Максим увидел перекошенное злобой и страхом лошадиное лицо референта Адмиралтейства.
— Ленд Гален, что за мальчишество?! — заблеял референт фальцетом. — Я подам на вас докладную адмирал-адъютанту!
— Прошу меня извинить, господин Бильмот, гены! — Землянина Каммерера больше не было. На референта насмешливо смотрел настоящий сын Северного архипелага, потомственный ленд Амаллы Вилл Гален ин Троггролл. — Какие же вы, южане, нервные.
— Ваше северное безрассудство кого угодно может довести до инфаркта! — Господин Бильмот упрямо вздернул похожий на копыто подбородок. — Здесь я отвечаю за вашу безопасность. Извольте
— Хорошо, хорошо, — рассмеялся Гален. — Но на мостик я могу подняться?
Референт вместо ответа демонстративно повернулся и зашагал по узкому коридору в сторону кают-компании, цепляясь за стены.
На мостике находилась дежурная тройка — второй помощник капитана, второй штурман и рулевой. Вторпом, тоже уроженец Северного архипелага, благосклонно посмотрел на Вилла и сказал:
— Что, ленд Гален, зов предков не дает покоя?
— Именно, ленд Марен. Разве может что-либо сравниться по красоте со штормовым океаном?
— Да, только мы, северяне, действительно способны понять его. И только мы должны быть его истинными хозяевами! А вовсе не эти самодовольные выскочки-централы!
— Потише, ленд, мы здесь не одни.
— А, не стоит! Штурман и рулевой — южане. Централы и у них давно в печенках сидят.
— Послушайте, а почему все-таки за нами не прислали субмарину? Ведь на ней и быстрее и безопаснее в такую погоду?
— Весь подводный флот Империи уже отмобилизован, дорогой ленд, и переведен на особое положение. Не за горами Большой поход. Ничего, — вторпом дружески хлопнул Галена по плечу, — завтра в это же время мы ошвартуемся у пирса Адмиралтейства!
Вилл Гален в ответ тоже приветливо улыбнулся и стал смотреть бесконечные ряды свинцовых волн, бегущих к высокому горизонту.
Глава 2
Главный адмирал имперского флота Палмус Тимасс был вне себя. Этот выскочка, новый любимец Императора, адмирал-адъютант Манисс подложил ему, заслуженному ветерану Трех Боевых Походов, полному кавалеру Золотого Якоря, грязную свинью! А как иначе можно назвать ту мерзопакостную докладную записку, которую ему продемонстрировал сегодня утром Его Всевеличество? Это же уму непостижимо: подать проект боевой операции на рассмотрение Императору без согласования с вышестоящим начальством! Что он о себе возомнил, этот кабинетный шаркун?! По самое брюхо в орденских лентах, а ни в одном Походе не участвовал. Откуда цацки, спрашивается?.. Ну, ничего, сейчас мы с ним разберемся! По-своему, по-флотски.
Адмирал Тимасс прекратил мерить шагами кабинет, уселся за свой необъятный, как океан, стол и нажал кнопку селектора.
— Рольгон, зайдите!
Через секунду в дверях возникла длинная и прямая фигура референта.
— Слушаю, господин главный адмирал. — Фигура сложилась пополам под прямым углом.
— Вызовите-ка сегодня на одиннадцать часов адмирал-адъютанта Манисса с докладом.
— Разрешите напомнить, господин главный адмирал, что сегодня в двенадцать часов прибывает группа выпускников Военно-морской академии Амаллы, с которыми вы лично пожелали встретиться до процедуры натурализации.
— Как же, помню, — Тимасс дернул себя за бакенбард, пожевал губами. — А, ничего! Вот мы вместе с адмирал-адъютантом на них и посмотрим. Тем более, по-моему, там есть и его протеже. Вызывайте Манисса! А пока — все личные дела выпускников мне на стол.
— Слушаюсь, господин главный адмирал…
Референт исчез. Адмирал Тимасс вновь прошелся по кабинету, поморщился — старая рана в правом колене опять давала себя знать. Осколок снаряда на излете раздробил коленную чашечку, флотские хирурги буквально склеили ее заново, но время от времени — океан ее знает, может, на погоду? — колено начинало неистово ныть, потом появлялась стреляющая боль, и никакие таблетки и порошки уже не помогали. Было только одно надежное средство — ходьба. Почти невозможная от боли поначалу, позже она неизменно приносила облегчение, и на какое-то время рана затихала.