Королевский гамбит

Эфемерия

— Ниди, тебе пора домой, — я больше не в состоянии выносить этот театр абсурда.

— Но…

— Ниди! — мой голос почти срывается на крик. Всего за двадцать четыре часа проклятая Уэнсдэй Аддамс благополучно расшатала всю мою гребаную нервную систему. — Пожалуйста, иди в машину. Сейчас же.

— Ты ведёшь себя просто ужасно! — щеки Синклер вспыхивают пунцовым румянцем. Пылая праведным гневом, она подхватывает со стола миниатюрный клатч и, резко развернувшись на каблуках, быстро покидает террасу.

— Твоя подружка? — безэмоционально роняет Уэнсдэй. От

напускной вежливости не осталось и следа. — Как считаешь, я должна была рассказать ей, что ты мечтаешь меня трахнуть?

— Заткнись, Аддамс. Просто заткнись.

Нет. К черту. Я больше не хочу приближаться к ней даже на расстояние пушечного выстрела.

Плевать на приказ отца. Аякс абсолютно прав — пусть этим дерьмом занимаются капореджиме.

Силком дотащив несносную стерву до подвала, я резко захлопываю тяжёлую металлическую дверь, дважды проворачиваю ключ — и быстро поднимаюсь наверх, чтобы всучить его первому попавшему охраннику.

— Передашь Гамбино, ясно?

— Сэр, но его сейчас нет, — коренастый парень без единого проблеска интеллекта на туповатом лице непонимающе хлопает глазами.

— Значит, передашь кому-то другому. Или оставь себе. Мне наплевать. Делай, что хочешь.

Избавившись от ключа, я чувствую себя так, словно с плеч рухнул Сизифов камень.

Но даже оставаться в одном доме с Аддамс подобно пытке — она в любой момент может начать барабанить в дверь, не позволяя забыть о своём существовании ни на секунду.

Нет. К черту.

Что там Петрополус вчера говорил про возможность хорошенько развлечься?

Часы на телефоне показывают всего одиннадцать утра, но в блядском Вегасе многие злачные места работают круглосуточно — пожалуй, единственная причина ненавидеть этот гнилой город чуточку меньше.

Аякс с готовностью поддерживает мою отчаянную идею накидаться вхлам в середине буднего дня, и уже через час мы оказываемся в Космо. Пафосным заведением владеет двоюродный дядя Петрополуса, а потому для нас всегда забронирован лучший столик в вип-ложе.

Здесь останавливается время.

Здесь жизнь замедляет свой ход.

Здесь воплощаются в реальность все варианты смертных грехов — от чревоугодия до прелюбодеяния. Неоновые огни страбоскопов вместо солнечного света, дым от кальяна заменяет кислород, горящий синеватым пламенем Б-52 — воду.

Вульгарно размалёванная брюнетка рядом со мной быстро кладёт на язык розовое сердечко экстази, пока моя рука похабно сжимает её оголённое бедро. Я не помню её имени, а завтра не вспомню даже лица — но мне плевать. Аякс одобрительно присвисывает, обнимая её подружку, декольте которой глубже Марианской впадины.

— К тебе или ко мне, красавчик? — девица пошло прикусывает нижнюю губу и прижимается теснее, обдавая приторно-сладким ароматом духов.

— Не торопись, детка, — сам не верю, что говорю это, но её парфюм слишком тошнотворный,

а близость тела в блядском коротеньком платье не вызывает ничего, кроме безотчетного раздражения.

Залпом опрокидываю в себя очередной яркий шот с пафосным названием — градус алкоголя в крови повышается, разум должен вот-вот отключиться… Но нихрена не помогает.

Похоже, зараза под названием Уэнсдэй Аддамс въелась в мой мозг гораздо глубже, чем я предполагал — настолько, что прикасаться к другой женщине мне неприятно.

Я хочу только одну. Только её.

Великолепную надменную суку с осколком льда вместо сердца.

Напиться было огромной стратегической ошибкой — если на трезвую голову мне удавалось хоть немного сдерживать аморальное возбуждение, то теперь предательские мысли вращаются исключительно вокруг неё.

— Слушай, детка… — идиотское клишированное обращение, но я действительно не помню имени своей новой знакомой. Да и не особо хочу его знать. — Побудь тут, мне надо подышать воздухом.

Брюнетка безмятежно кивает и что-то говорит в ответ, но громкие басы не позволяют разобрать, что именно. Впрочем, наплевать.

Я не собираюсь возвращаться — а значит, никогда больше не увижу эту девицу.

Благо, Аякс с подружкой удалились на танцпол, и объясняться с другом не придётся. Оставив свою несостоявшуюся пассию в компании бутылки Моёта, я поспешно покидаю клуб, на ходу вызывая такси.

На улице уже стемнело, солнце полностью скрылось за горизонтом, но блядский Вегас никогда не спит — канареечный Форд с шашечками на крыше вяло плетётся в бесконечной веренице машин.

Скучающе смотрю в окно, полностью опустив боковое стекло. Город светится тысячами ярких огней, сияет показной роскошью, гудит голосами людей, шумом автомобилей, отдалёнными звуками музыки из многочисленных злачных мест.

Я не особо представляю, что намерен делать, когда вернусь домой. Нельзя же просто ворваться в подвал и с порога наброситься на чертову Аддамс с поцелуем.

Или можно?

Не похоже, что она сильно против.

Хотя… хрен её разберёт.

Оказавшись в особняке, быстро нахожу нужного охранника — он сидит прямо на террасе, копаясь в телефоне — и решительно забираю у него ключ. Сердце гулко стучит в груди, отмеряя каждый шаг, пока я спускаюсь по лестнице.

Два поворота в замочной скважине, и тяжёлая дверь распахивается с негромким скрипом.

— Эй, Аддамс… — кажется, эта фраза стала нашим своеобразным приветствием. — Соскучилась, наверное?

Я умело скрываю за небрежным ироничным тоном заметно пошатнувшуюся уверенность в себе — ведь до сих пор так и не определился с чётким планом действий.

Уэнсдэй сидит в углу кровати, точно также как утром — подбородок на коленях, спутанные волосы цвета воронова крыла полностью скрывают лицо.