Королевский подарок
Шрифт:
– Да, понимаю тебя, – вздохнула Брайенна.
– Что это ты понимаешь?
– Что ты очень обеспокоена. – Брайенна улыбнулась. – Отчего бы это?
– Мне кажется, это совершенно ясно, – рассудительно возразила Мариза. – Меня беспокоит честь Его Величества. Это – оскорбление короля.
– О, значит, только это тебя беспокоит? – удивилась Брайенна.
– Что же еще?
– В самом деле, – сказала Брайенна, совсем развеселившись, – что же еще?
– Вы хотите чего-нибудь поесть,
– А миледи ужинала?
– Нет.
– Тогда я буду ужинать вместе с ней.
– Но миледи сказала, – с запинкой возразила экономка, – чтобы вы ужинали сами, если захотите. Она не собирается ужинать.
Кэм спокойно закрыл книгу.
– Где она? – спросил он.
– В своей студии.
– Где эта комната?
– Надо спуститься в холл и повернуть направо. Но, может быть, я пойду и скажу ей, что вы хотите ужинать вместе с ней?
– Нет, я скажу ей это сам. А вы позаботьтесь об ужине.
Она присела.
– Как желаете, милорд.
– Да, вот еще что. Подайте к ужину эля, – распорядился он.
– Как желаете, милорд! – снова повторила миссис Четем.
«О, дорогая моя, это случится… – думал он по дороге в студию. – Вот увидишь, увидишь, – рано или поздно это непременно случится…»
Кэм вошел в студию, где его жена сидела за конторкой из полированного дерева; кругом были разбросаны листки эскизов и расчетов. Она внимательно изучала лежащий перед ней большой лист.
– Мадам, – обратился к ней Кэм. Она бросила на него рассеянный взгляд зеленых глаз.
– Что вам угодно?
– Окажите мне честь поужинать со мной. Мариза отбросила со щеки завиток волос, и Кэм увидел, что она даже не отклеила еще мушку после театра – маленькое черное сердечко. Женщины наклеивали мушки, чтобы подчеркнуть ослепительный цвет своей – кожи и наиболее выигрышные свои черты. Кэм предпочел бы, чтобы мушка была наклеена на подбородке или ниже шеи, там, где начиналась округлая грудь.
– Я не могу, – коротко ответила Мариза, снова опуская взгляд на лежащую перед ней бумагу. Но Кэм и не думал уходить.
– Вы пойдете, – сказал Кэм, подходя к ней вплотную.
Мариза снова подняла голову и увидела изуродованную сторону его лица. Шрамы давно зажили, – заметила она на этот раз, – когда же это с ним случилось? И спала ли с ним какая-нибудь женщина после того, как он был изуродован? Как ужасны эти шрамы на щеках и на шее! А ведь она действительно приревновала его к Барбаре Палмер. «Брайенна права», – призналась себе Мариза. Она отвела взгляд.
– Нет, я не могу.
– Пожалуйста, прошу вас.
– Что?!
Мариза уставилась на Кэма. Он оперся на спинку ее кресла и повторил хрипловатым голосом:
–
– Хорошо, супруг мой, – согласилась она, и начала скатывать в рулон большую бумагу, разложенную на конторке.
– Что это такое? – спросил он.
Прямой вопрос вызывал на откровенный ответ.
– Это план одного из поместий Фицджеральдов, разрушенных при Кромвеле. Теперь оно уже почти восстановлено.
– Можно мне посмотреть?
Мариза развернула рулон и снова расстелила его на столе.
– Пришлось построить новый дом и коттеджи для арендаторов, – сказала она.
– Да, это должно было стоить неимоверно дорого, – сказал Кэм, любуясь превосходными эскизами.
Пальцы Маризы вцепились в краешек бумаги. Что это, он осуждает ее за расточительность?
– О, вы не поняли меня, – сказал Кэм, заметив ее невольное движение. – Должно быть, вы нашли хорошего архитектора, все строения очень красивы.
Мариза свернула бумагу в рулон, перевязала красной лентой и, положив ее на конторку, оперлась на руку Кэма, которую он протянул ей.
Ужин состоял из густого супа из дичи, заправленного душистыми кореньями, хлеба и сыра. Кэм запил ужин кружкой сидра и сказал Маризе:
– Поздравляю, кухарка у вас превосходная. Мариза обрадовалась похвале:
– Я передам ей, что вам понравилось, супруг мой. Она работает в нашей семье много лет. Я возьму ее с собой, когда уеду из Лондона.
– Вы отправляетесь в поездку?
Мариза ответила не сразу. Она отрезала кусочек сыра чеддер, капнула на него французской горчицы и протянула Кэму:
– Попробуйте, это очень вкусно. – Потом отрезала такой же ломтик и, разжевав сыр с пряной горчицей, запила глотком эля и сказала: – Восхитительно!
Потом она обернулась к Кэму и объяснила:
– Я приехала в Лондон только для того, чтобы утвердить законность моего права наследования и выполнить мои обязательства.
– Одним из которых был брак со мной? – спросил Кэм.
– Да, – ответила Мариза, глядя на Кэма прямым откровенным взглядом. Его место хозяина дома было на противоположном конце стола, но он сел в кресло по левую руку Маризы. – Я не люблю уверток и не собираюсь лгать вам, супруг мой. Это была одна из причин, может быть, главная причина моего приезда в Лондон. Но я не намеревалась долго прожить в Лондоне. Я люблю Лондон, – сказала она, беря с блюда очищенный грецкий орех, – но я не смогла бы жить здесь постоянно. Здесь слишком шумно, грязно, многолюдно, меня тянет в деревню, я тоскую по ней.