Королевский подарок

Линк Гейл

– Это цвета вашего клана? – спросила они, обернувшись к Кэму.

– Да, трехцветка Бьюкененов.

– Теперь эти цвета будут и моими, – сказала Мариза, выпуская из рук плед. Она собралась с духом и сказала так же решительно, ясным голосом:

– И я теперь ваша.

Пути к отступлению не было. Мариза опустила взгляд и начала расстегивать пуговицы на своих бриджах, которые упали, обнажив ее ягодицы. Она стояла теперь в короткой мужской рубашке, теребя ее край дрожащими пальцами. Потом сбросила и ее и медленно двинулась к Кэму.

Он молча смотрел на нее, и кровь стучала в его ушах. Блестящие каштановые волосы падали на обнаженную спину и грудь,

его взгляд скользил по белоснежной атласной коже. Он допил одним глотком вино и поднялся. Мариза стояла перед ним, отважная и взволнованная.

Кэм протянул руку и отодвинул каштановые пряди, обнажив полную грудь. Он глубоко вздохнул, отступил на шаг и окинул ее взглядом, который медленно поднимался от ног и каштаново – рыжего гнездышка волос к груди.

– Ты прекрасна, – признал он с довольной улыбкой. Такой он хотел видеть ее, и сам хотел бы, представ перед ней обнаженным, прижать ее к себе, тело к телу. Но он не мог, это означало бы вытерпеть унижение. При мысли, что женский взгляд увидит его обезображенное тело, Кэма передернуло. Но дрожь желания уже охватила его. Она здесь перед ним, – и он возьмет ее.

– Кэмерон… – это была просьба, вопрос, призыв.

Он наклонил голову и прильнул к ее губам. На этот – раз ее рот отвечал ему жадно, нетерпеливо. Руки Маризы охватили его голову и перебирали густые кудри цвета старинного золота.

Его руки скользнули к ее талии. Он прижал Маризу к себе, ощутив все изгибы женского тела, и, собрав силы, слегка прихрамывая, донес ее до постели и положил на клетчатый плед.

Сидя сверху вниз в зеленые глаза своей жены, Кэм прочел в них доверие и тревогу. Но ни жалости, ни отвращения. Если бы он увидел это в ее взгляде, Кэм знал – эта рана была бы смертельной. И он взмолился в душе, чтобы когда-нибудь она поняла и простила то, что он сейчас сделает.

– Кэмерон, – нежно позвала Мариза, – постель без тебя пуста.

Нельзя было не внять такому призыву. Он стал у кровати и нагнулся над Маризой, – но не поцеловал ее. Еще рано целовать… Ее рот опьяняет как вино… а он должен владеть собой, пока не сделает то, что решил. Мариза притянула к себе его голову и, запустив пальцы за воротник рубашки, нежно щекотала его. Она почувствовала на себе тяжесть его худого мускулистого тела. Он лег ва нее, засунув левую руку в карман, и впился губами в ее рот. Вытащив из кармана длинную ленту шотландки, он прервал поцелуй. Мариза удивленно моргнула, но не успела она открыть зажмуренные глаза, как он начал целовать ее руку, от плеча до кисти, и, отвлекая внимание Мари – зы поцелуями, обвязал ее запястье полоской ткани. Мариза под его ласками не поняла, что он делает, и только когда двинула этой рукой и увидела привязанную к ней полоску трехцветной клетчатой ткани, удивилась:

– Кэмерон, что это? Что вы сделали?

– Так надо, – ответил он.

Прижав Маризу к кровати своим телом, он загнул назад ее руку и привязал к изголовью кровати.

– Отпусти меня! – вскрикнула Мариза.

– Нет, – твердо сказал он и зажал ей рот поцелуем.

– Ты, наверное, безумен! – снова закричала она, откинув голову и уклоняясь от его поцелуев.

– Нет, моя милая лесси, я только решителен, – сказал он, крепко держа ее за подбородок и глядя в зеленые глаза. – Я принял решение, и я его выполню. И не пытайся бороться со мной, я не причиню тебе зла. Доверься мне, – это все, о чем я прошу.

– Довериться?! – повторила она, чувствуя себя словно в кошмарном сне. Никто, кроме Кендолла, не знает, что она здесь, никто не защитит ее. – Почему

я должна довериться?

«Потому что я люблю тебя», – подумал Кэм, но он не мог произнести эти слова вслух.

Может быть, он никогда их не скажет ей. Он взял ее другое запястье, перевязал его вторым лоскутом шотландки и тоже привязал к изголовью.

Теперь он был в безопасности. Он лег рядом с ней на правый бок, стараясь не обращать внимания на боль в изувеченной ноге, и стал жадно разглядывать нежное тело, лежащее рядом с ним. Он погладил плечо, потом его ладонь скользнула в нежную ложбинку между грудями. Охватив ладонью правую грудь, Кэм начал ее нежно посасывать, время от времени обводя сосок языком.

Стон наслаждения сорвался с губ Маризы, она не в силах была его сдержать. Сердце ее полнилось обидой, но юная цветущая плоть тянулась навстречу Кэму, как цветок к солнцу.

Страх исчез, Мариза наслаждалась прикосновениями тонких пальцев и горячих губ Кэма. Его рука отпустила грудь Маризы и стала спускаться, исследуя и лаская каждый дюйм ее тела, каждую косточку ребер. Скользнув рукой по животу Маризы, Кэм очертил пальцем его нижнюю линию и охватил ладонью треугольник, поросший кудрявыми волосками. «Не будь Мариза девушкой, – подумал Кэм, – я прижался бы к нему лицом, впивал ее запах… Но Мариза может испугаться. Это наслаждение наступит позже… на второй или на третий раз». Он вдохнет ее аромат. Мариза не могла понять, что с ней происходит. При каждом нежном и настойчивом прикосновении пальцев Кэма внутри ее тела усиливались жар и томление, в ней пробуждались какие-то неведомые ей самой жизненные силы. А пальцы и рот Кэма становились все смелее и требовательнее. Он проник языком в глубину ее неба, ее язык, отталкивая, невольно ласкал его язык и губы.

А рука его раздвинула каштановые завитки внизу, и Мариза, зажмурив глаза, извивалась – ее руки были связаны, и она не могла оттолкнуть дерзкую мужскую руку. Но и не хотела… Охваченное томлением и предчувствием, ее тело вздрагивало, груди напряглись и встали торчком. Она дышала часто и затрудненно.

Кэм ощутил, что она подготовлена и момент соединения настал. Он расстегнул бриджи, освобождая свою мужественность. На миг приподнявшись, он снова прильнул к ней и его член, скользнув в глубь ее тела, ощутил препятствие девственной плевы. Сдерживая себя, чтобы не причинить Маризе боли, Кэм толчками входил в нее.

Глаза Маризы открылись. Кэм не снял свои бриджи, их ткань грубо терлась о шелковистую кожу ее ляжек. Она почувствовала, как он преодолевает ее девственность. Нахлынула волна боли, она застонала и попыталась освободиться, но он продолжил входить в нее равномерными толчками. Почувствовав, что его член готов взорваться, Кэм приподнялся на миг, опустился снова и начал входить в сладостную глубь ее тела; теперь Мариза невольно двигалась в такт его движениям. Он вошел в нее до конца, прорвав плеву. Торжествующий крик Кэма слился со стоном женщины, стоном боли и блаженства.

Кэм лежал рядом с Маризой, жадно вдыхая воздух. «Юсподь Милосердный, – думал он, – никогда я не достигал такого наслаждения, не испытывал такого блаженства». Он словно отрешился от себя и открыл в себе другого человека, который впервые познал любовь. Половой акт с другими женщинами никогда не пробуждал в нем того, что он испытал с Маризой. Ему открылись неведомые глубины собственного существа, любовь озарила его душу. Теперь до конца дней и в самой вечности у него будет одна женщина, – первая подлинная любимая женщина. Он овладел Маризой, и она навеки овладела им.