Королевский сорняк
Шрифт:
Тетрадка с упражнениями по английскому. Это, пожалуй, утешает. Настоящий бизнесмен должен владеть английским, верно?
Письмо с Камчатки:
«Я понимаю, что ты очень занят, Кирюша, но ты мог бы почаще вспоминать обо мне. Ты очень редко пишешь, я совершенно не знаю, как идут у тебя дела, а ведь с тех пор, как умер твой отец, мне очень одиноко…»
…А Кирилл рассказывал о родителях так, словно оба живы-здоровы! Опять загадка: почему? Что такого – сказать, что отец умер?
Тоня посмотрела на дату: письму было уже несколько месяцев. Ответил ли Кирилл матери? Написал
Тоня снова посмотрела на конверт. Письмо было адресовано Кириллу Богданову, и пришло оно действительно из Петропавловска-Камчатского. Тоня решила запомнить обратный адрес – так, на всякий случай.
И, уже собираясь положить его на место, она вдруг обратила внимание на адрес назначения: г. Тула.
«Тула», – повторила она вслух, как будто это что-то могло прояснить. Значит, мама считает, что ее сын живет в Туле… Тогда как он живет в Москве. А как же он письмо тогда получил? На конверте переадресовки не было. Значит, он съездил в Тулу и забрал письмо, зная, что ему пишут туда. Почему?
Господи, ПОЧЕМУ???
Что это все означает???
Кажется, вместо подсказки секретер решил обрушить на ее голову только новые загадки!
Тоня сочла, что было бы нелишним позавтракать перед тем, как продолжить поиски. На сытый желудок стресс не так угнетающе действует.
Она заставила себя не торопиться. Приняла душ, оделась, поджарила яичницу с ветчиной и заварила свежий чай. Голова была совершенно пустой. Одна радость: желудок был уже полным.
Ей страшно не хотелось возвращаться к секретеру, в котором ее могли поджидать новые загадки, но она решила: узнать непременно все сегодня и до конца. Вернее, не до конца, – где этот конец, она не имела понятия, – но, скажем так, максимум.
Тоня взглянула еще раз на письмо, запомнила и тульский адрес. Мало ли что.
Никаких других личных писем в секретере не водилось. Зато она обнаружила неопрятную стопку деловых писем. Все они были напечатаны на бланках фирмы «Новый стиль» и подписаны директором Кириллом Богдановым. Причем подпись, насколько она ее зрительно запомнила, когда заглядывала в паспорт Кирилла, – подпись была, похоже, его.
Она села на стул с письмами в руках. Письма были по-русски и по-английски, и на многих имелась незначительная правка от руки. Это могло объяснить, почему письма не отправлены по назначению – это были черновики. Менее понятно, зачем Кирилл держит черновики дома. Но что уж было совсем непонятно – бланки фирмы «Новый стиль». Как она только вчера выяснила, там со дня основания работал другой Кирилл Богданов. Следовательно, ее Кирилл там никогда не работал… Или он был в фирме секретарем? Секретарша там теперь новая… Кроме того, это могло бы объяснить черновики… Да, но никак не могло объяснить уровень доходов Кирилла! Эта шикарная квартира, рестораны, подарки – все это никоим образом не соответствовало зарплате секретаря, пусть даже и высокооплачиваемого!
Сказать, что она ничего не понимала, – это ничего не сказать. У нее заломило в висках от непонятностей.
Бросить все к чертовой матери!
Слезы брызнули небольшим злым фонтаном. Зачем надо было дать ей это счастье, эту прекрасную, немыслимую любовь, этого мужчину, которого она так боготворила, чтобы все потом растоптать?! Ободрать, как обшивку с дорогого кресла, чтобы превратить драгоценную ткань в тряпку, а под ней обнажить трухлявое нутро, полное гадких насекомых?!! Кто это сделал? Как это случилось? Она обманулась в своем счастье с самого начала? Или что-то стряслось с Кириллом за это время???
Ни на один вопрос у нее, конечно же, не было ответа. И Тоня сделала то, чего не делала никогда: она налила себе коньяку и устроилась с ним в кресле. Лучше просто смаковать коньяк и не думать ни о чем…
Глава 13
…Коньяк – коварная вещь. Вместе с его терпким ароматом и немалыми градусами в нее влилась уверенность, что все само собой разрешится. Все разрешится и устроится, – мурлыкал коньяк, тихо журча в ее венах, – потому что они любят друг друга, и это главное!
Тоня повеселела. И решительно направилась к письменному столу. Секретер ей уже раскрыл все свои секреты, а в письменном столе еще существовал загадочный запертый ящик.
Тоня не забыла, что он никак не открывался. И потому она, не мудрствуя лукаво, при помощи молотка и стамески просто взломала его. Все равно вечером предстоит объяснение с Кириллом – так она решила. Он будет снова требовать, конечно, чтобы она за ним не «шпионила», но Тоня объяснит ему: так не живут любящие друг друга люди. Что между ними не должно быть секретов. Тем более таких пугающих секретов! Коньяк и Тоня приняли это решение и не видели никаких проблем в предстоящем вечернем разговоре.
Тоня весело вырвала ящик из тумбочкиного нутра и вывернула содержимое на пол. После чего села рядом, скрестив ноги, и стала разбирать то, что вывернулось. В нем Тоню заинтересовали две вещи: записная книжка – совсем другая, не та, по которой она звонила, пытаясь пригласить друзей Кирилла на его день рождения, и большая стопка фотографий, упавших белой стороной кверху.
Тоня наскоро пролистала записную книжку, ни на чем особенно не задержавшись. И положила ее себе в карман.
После чего она, аккуратно подровняв стопку фотографий, слегка рассыпавшуюся, перевернула ее.
…Лучше бы она этого не делала.
Коньяк моментально испарился из ее вен.
Она узнала фотографии: ее снимал Кирилл в разных соблазнительных позах, которым он же ее учил, в обнаженном или полуобнаженном виде, – во всяких «эротических» штучках, вроде пояса с чулками на голое тело. Они сейчас смотрелись очень шокирующе: отчужденные от их любви, они казались бездушной порнографией.
Но дело было не в этом. Совсем не в этом.
А в том, что в этой же стопке были другие фотографии. С другими женщинами. Точно в таких же позах, как Тоня.