Королевское чудовище
Шрифт:
— Хорошо.
— Если бы только Арчер был здесь и видел, какие чудеса творят разумные аргументы! — усмехнулся Брокер.
Файер фыркнула. Арчер не подумал бы, что она согласилась на охрану из-за разумности аргументов. Он бы тут же решил, что она влюбилась в самого симпатичного из стражников.
— Я пойду собираться, — она снова поднялась на ноги, — и попрошу Донала оседлать Малыша.
Бриган тоже встал.
— Хорошо, миледи. — Лицо его снова стало закрытым и бесстрастным.
— Вы подождете
Файер внимательно посмотрела на него. «Да? И чем же вы хотите с ним говорить?»
Но Брокер был выше молчаливых препирательств, к тому же его разум был чист и силен, и он мог открыть ей мысль такую четкую, что она звучали почти как законченное предложение. «Хочу дать ему несколько тактических советов», — подумал Брокер.
Немного успокоившись, Файер оставила их наедине.
Добравшись до спальни, она обнаружила, что на стуле у стены сидит Арчер. Это была вольность с его стороны — войти в ее комнату без разрешения. Но она простила его. Арчер не мог вот так бросить все свои обязанности по отношению к дому и землям, чтобы поехать с ней. Он останется здесь, и им придется надолго разлучиться — на дорогу туда и обратно уйдет почти шесть недель или даже больше, если она какое-то время проведет в Столице.
Когда Брокер спросил ее, четырнадцатилетнюю, какова ее власть над Кансрелом, когда она входит в его разум, Арчер бросился ее защищать.
— Где твое сердце? Он ее отец. Не усложняй их отношения еще больше.
— Я всего лишь спрашиваю, — ответил Брокер. — Властна ли она влиять на его суждения? Смогла бы навсегда изменить желания?
— Всякий поймет, что это не праздные вопросы.
— Это необходимые вопросы, — проговорил Брокер, — как бы я ни хотел обратного.
— Мне все равно. Оставь ее в покое, — отрезал Арчер с такой яростью, что Брокер отступился, по крайней мере, в тот раз.
Наверное, в этом путешествии ей будет не хватать защиты Арчера. Не потому, что она необходима, а лишь как знака того, что Арчер рядом.
Откопав в куче на дне шкафа седельные мешки, Файер принялась складывать туда белье и дорожную одежду. Возиться с платьями смысла не было. Никто никогда не замечал, что на ней надето, к тому же после трех недель в мешках их все равно нельзя будет носить.
— И ты бросишь своих учеников? — наконец заговорил Арчер. Опершись локтями на колени, он наблюдал за тем, как она собирается. — Вот так просто?
Она отвернулась от него, делая вид, что ищет скрипку, и позволила себе улыбнуться. Раньше он никогда так не волновался о ее учениках.
— Быстро ты все решила, — добавил он.
— Я никогда не видела Столицы, — просто ответила Файер; для нее все было очевидно.
—
Это ей хотелось бы оценить самой. Не ответив, Файер принялась разбирать кучу вещей на кровати.
— Там будет опаснее, чем где-либо, — продолжал Арчер. — Твой отец увез тебя оттуда, потому что там было опасно.
Она положила скрипку рядом с седельными мешками.
— Так что же, мне всю жизнь прожить бесцветно, Арчер, просто ради безопасности? Я не стану прятаться за запертыми окнами и дверьми. Это не жизнь.
Он провел пальцем по краешку пера на стреле, что торчала из висящего рядом колчана, а потом, положив подбородок на кулак, уставился в пол.
— Ты влюбишься в короля.
Она села на кровать лицом к нему и ухмыльнулись:
— Я бы не смогла влюбиться в короля. Он слабохарактерный и слишком охоч до вина.
— И что? — Он поймал ее взгляд. — А я ревнивый и слишком охоч до женщин.
Файер улыбнулась шире:
— Твое счастье, что я полюбила тебя задолго до того и другого.
— Просто ты не любишь меня так же сильно, как я тебя, — сказал он. — Поэтому я и стал таким.
Слышать это от друга, за которого она отдала бы жизнь, было больно. И еще больнее оттого, что он сказал это теперь, когда им нужно расстаться так надолго. Поднявшись, Файер отвернулась от него. «Любовь так не измеряется, — подумала она. — И можешь винить меня в своих чувствах, но винить меня в своих поступках нечестно».
— Прости, — вздохнул он. — Ты права. Прости, Файер.
Ей было несложно простить его снова, ведь она знала, что его гнев обычно испаряется так же быстро, как накатывает, и за всем этим стоит полное до отказа сердце. Но на прощении она остановилась. Было понятно, на что Арчер надеется, сидя здесь, в спальне, перед самым ее отъездом, и это в ее планы не входило.
Решение разделить постель с Арчером пришло легко, и до недавних пор это по-прежнему было так же просто. А потом между ними словно нарушилось равновесие. Все эти разговоры о замужестве, любовная лихорадка. Все чаще и чаще самым простым вариантом было сказать «нет».
Ей хотелось ответить ему мягко. Повернувшись, Файер протянула руку. Он поднялся и подошел ближе.
— Мне нужно переодеться в дорожное и еще кое-что доделать, — сказала она. — Попрощаемся сейчас. Спустись и скажи принцу, что я скоро буду.
Сперва он посмотрел себе под ноги, а потом поднял на нее понимающий взгляд. Потянул за платок, и волосы рассыпались по плечам. Он собрал пряди и поцеловал, зарывшись в них лицом, потом притянул Файер к себе и осыпал поцелуями ее шею и губы так нежно, что тело ее запротестовало против холодности разума, а когда он отодвинулся от нее и повернулся к двери, на лице его застыло горе.