Королевское поручение
Шрифт:
Виктория долго молча смотрела на него, обдумывая услышанное. Обычно она не задавала людям вопросов о личной жизни. "Так настырно вести себя просто неприлично. Смешно и глупо интересоваться мужчиной, который намерен держаться от меня на расстоянии", - строго указала она себе.
– Как пожелаете, - согласилась она, решив больше не расспрашивать его, и, возвращаясь к теме предстоящей встречи, спросила:
– Как я должна обращаться к великому герцогу? Надо ли делать реверанс? Мне следует надеть платье или костюм?
– Я бы предложил вам обратиться
"И не заикайся от волнения", - мысленно добавила она. Вслух же произнесла:
– Понятно.
– Далее я бы посоветовал сделать реверанс. Но не очень низкий. Многие женщины приседают так, что начинают выглядеть неуклюже.
Виктория тут же попыталась сделать реверанс и, покачнувшись, почувствовала себя глупо.
– Надо потренироваться.
"Она прекрасна, даже когда делает неловкие движения", - подумал Лэнс.
– У вас обязательно все получится.
– Вы тоже там будете?
– Я там буду, но не в покоях, а за дверью.
Лэнсу очень хотелось быть рядом с ней, чтобы помочь при ее первой встрече с отцом. И снова усилием воли он прогнал эту мысль. Его обязанности ограничены только охраной ее жизни и здоровья.
Виктория не понимала, как смогла задать такой вопрос. Ведь она практически попросила его остаться с ней. До встречи с Лэнсом она умела твердо стоять на ногах, теперь же почему-то слишком сильно стала полагаться на него.
Капитан неоднократно давал понять, что только по обязанности оберегает ее, не испытывая желания стать ее защитником. Впрочем, она и не нуждалась в защитнике. Она - самостоятельная женщина.
– Что касается одежды, - продолжил он, - то и платье, и костюм одинаково приемлемы.
Виктории осталось поблагодарить его за советы и отправиться в свою комнату, где она начала вынимать из чемоданов и критически осматривать свою одежду. Наконец она остановила свой выбор на сером костюме в тонкую полоску. У нее была только одна блузка, кокетливая, розовая, как гвоздика, и она пожалела, что не взяла с собой другую, строгую и белую. Но хуже всего, что единственной новой парой туфель оказались белые босоножки из тоненьких ремешков, на очень высоких шпильках, купленные специально для отпуска. Они ей очень шли. Конечно, сейчас бы ей пригодились простые туфли на низком каблуке, в которых она ходила на работу.
– Зато выглядят босоножки великолепно, пробормотала она.
– Но, чтобы на таких каблуках сделать реверанс и не сломать себе шею, придется потренироваться.
" Через несколько часов Виктория в последний раз критически взглянула на себя в зеркало и отправилась на поиски капитана Грэйсона. Когда она вошла в гостиную, он поднялся так быстро, будто то, что он сидел в кресле, считалось нарушением правил.
– Ваше Высочество, - произнес он, сгибаясь в глубоком поклоне.
– Надеюсь, ваши слова означают, что моя одежда годится для аудиенции, - с сарказмом в голосе сказала
– Вы прекрасно выглядите, - ответил он, становясь по стойке смирно. Нам надо ехать.
От этих переживаний по поводу встречи с великим герцогом она стала чересчур чувствительной. Вот и сейчас такая почтительность со стороны капитана Грэйсона испугала ее. Она снова встревожилась.
– Мое положение переменилось, пока я принимала ванну? Я должна узнать о себе что-то еще?
Лэнс ответил невозмутимо, как обычно:
– Я просто хотел подготовить вас к тому, как встречают принцессу во дворце. Разумеется, некоторые не будут кланяться так низко, а другие будут только отдавать честь. Но я считал разумным показать вам, как принято проявлять глубочайшее уважение. Теперь вас не удивит то, что вы увидите.
Виктории пришлось признаться себе, что она ожидала услышать комплимент, вроде того что она ошеломляюще прекрасна и что он не мог удержаться, чтобы ей не поклониться. В следующий миг ей стало смешно. Капитан Грэйсон не тот человек, который легко поддается эмоциям.
– Благодарю вас, - произнесла она.
– А как я должна отвечать?
– Легким наклоном головы. Вот так, - показал он.
Виктория повторила его движение, затем, судорожно вздохнув, объявила:
– Хорошо. Я готова.
Несмотря на ее слова, Лэнс видел, как она встревожена.
– Не волнуйтесь. У вас все получится хорошо.
Я уверен, что герцог будет в восторге от вас.
Виктория посмотрела ему прямо в глаза.
– Вы и в самом деле так считаете?
Он не отвел взгляд.
– Да.
– Спасибо.
Когда Лэнс понял, что она стала спокойнее, уголки его губ чуть-чуть поднялись. Он даже не успел понять, как это произошло.
Виктория улыбнулась в ответ.
– Я уже подумала, что мускулы вашего лица совсем потеряли способность двигаться.
Лэнсу стоило больших усилий вернуть на лицо маску безразличия. В присутствии Виктории он испытывал непонятную радость, и ему даже хотелось смеяться. Но он знал, что не пройдет и недели, как она станет членом семьи Тортонов и едва будет замечать его.
Виктория покачала головой.
– Глядя на вас, я начинаю верить бабушкиным сказкам о том, как одно-единственное выражение может навсегда застыть на лице.
Лэнс открыл дверь.
– Нам пора.
Не желая опаздывать на свою первую встречу с отцом, Виктория кивнула и вышла из дома впереди Лэнса.
– Ну почему вы не сказали, что надо надеть тапочки?
– ворчала она в спину Грэйсону, следуя за ним по тоннелю с каменными стенами, ведущему к потайному входу во дворец. Высохшая грязь на полу и паутина на стенах говорили о том, что потайным ходом давно никто не пользовался. Черт! выругалась она, оступившись на неровном полу и едва не упав. Остановившись, чтобы удержать равновесие, она уставилась на босоножки.
– Мои туфли предназначены для танцев на паркете, а не для ходьбы по грязной земле.