Королевское предложение
Шрифт:
Сэр Гарт Мэннинг писал письмо мистеру Бьюкэмпу. Событий было много, но все малозначимые, по мнению сэра Гарта.
Каро получила отсрочку платежа у мистера Боулби; застрелили собаку мисс Уолтон – труп был найден на тропе между поместьями Памфретов и Джесмондов; у Джесмонда Фицроя приступ лихорадки, и он не поднимается с постели; обед у Фиртов имел успех; один рабочий в Джесмонд-хаузе упал с лесов и сломал руку.
«Фицрой, – писал сэр Гарт, – ведет себя эксцентрично. Мой источник сообщил, что, когда у него
Прочтя это послание, мистер Бьюкэмп вздохнул. Он получил еще одно письмо из Нетертона. Его сыщик, нанявшийся в Джесмонд-хауз под видом чернорабочего, сообщал, что Фицрой, который якобы болен и лежит в постели, на самом деле тайком уехал в Лондон, о чем знает только Кайт.
Мистер Бьюкэмп бросил письма на стол и задумался. Значит, Фицрой создает впечатление, что он небогат, хотя мистеру Бьюкэмпу известно, что он очень и очень состоятелен. И зачем Фицрой отправился тайком в Лондон?
– Я слышала, мистер Фицрой поправился, – сказала Каро за обедом. – Прошло целых десять дней. Наверное, у него был сильный приступ.
Это сообщение было встречено ликованием Гаса.
– Тетя Джорджи! Пойдемте в парк, попросим его поиграть с нами в крикет, если он там будет!
– Обязательно, – сказала Джорджи, которой не терпелось сообщить Фицу, что Боулби все-таки согласился отсрочить платежи на один месяц. – Только давай возьмем и воздушного змея на тот случай, если ему захочется просто посидеть и поболтать.
– Хорошо! – воскликнул Гас и побежал к Энни сказать, что тетя Джорджи берет их на прогулку.
– Может, мне тоже пойти с вами? – проговорила Каро, и у Джорджи екнуло сердце: она надеялась, что есть какие-то новости от Кайта, и ей хотелось услышать их первой. К счастью, Каро тут же раздумала, решив, что солнце слишком сильно печет, а это может ей повредить. Джорджи и дети отправились без нее.
– Вон он! – закричал Гас. – И совсем не похож на больного.
Но Джесс продолжал играть роль человека, только что оправившегося от болезни и потому желающего просто посидеть. Джорджи уговорила детей поиграть с воздушным змеем, пока взрослые посидят на травке и погреются на солнышке.
– Может, не стоило так рано выходить? – спросила Джорджи, хотя Фиц выглядел прекрасно. – По слухам, у вас был жестокий приступ лихорадки.
– Да, – согласился Джесс, испытывая некоторую неловкость. – Но мне сказали, что прогулка на свежем воздухе не повредит. А встреча с вами придаст мне сил.
Джорджи покраснела:
– Я тоже рада видеть вас. Вы советовали, и я попросила банкира Боулби о месячной отсрочке, он согласился. Это дает нам передышку на тот случай, если Кайт что-то разузнает.
Джесс посерьезнел:
– Кайт уверен, что банкир Боулби нечистоплотен. Но ему нужны более веские доказательства. Подозрений недостаточно.
– Время уходит.
– Знаю, но дело очень деликатное. Стоит нам совершить ошибку,
– Ужас какой, в этом банке деньги всех жителей Нетертона! – воскликнула Джорджи.
– Так я и думал, – удрученно кивнул Джесс.
День был ясный и теплый, но Джорджи почувствовала озноб:
– Об этом даже страшно подумать.
Вскоре Джорджи с детьми собрались уходить, и они договорились, что завтра утром она придет без Гаса и Энни, которые званы с матерью на детский утренник к миссис Фирт. Джесс стоял и в задумчивости глядел им вслед.
Он не мог сказать Джорджи, что в Лондоне с ним произошло нечто, осложняющее его расследование.
Джесс воспользовался офисом Бена Вулфа в Сити, но жить у него отказался.
– Вы с Сюзанной всего год женаты, и вам ни к чему третий лишний в доме, – отшутился он и снял квартиру на тихой улочке, где жил когда-то в пору своей бедности.
На второй по приезде день он почувствовал за собой слежку, свернул в аллею и затаился. Тут же появился, беспокойно оглядываясь, обыкновенный человек в обыкновенной одежде.
Потом в другом районе Сити Джесс снова видел этого человека. Тот стоял лицом к витрине и рассматривал выставленные гравюры. Через некоторое время неизвестный появился на стоянке кебов, хотя, судя по всему, не собирался никуда ехать. Джесс не сомневался – за ним следили, причем не только днем, но и ночью.
Для выяснения отношений со шпиком Джесс выбрал ночь.
Первую половину дня он провел у ростовщика, который отказался рассказывать что-либо о Боулби, хотя достоверно было установлено, что банкир посещал его контору не раз.
– Хочу купить ценные бумаги, – сказал ему Джесс, – готов хорошо заплатить. Что-нибудь из провинции.
Джессу было известно, что ростовщики, когда чувствуют, что должник ненадежен и они рискуют не получить свои деньги обратно, зачастую перепродают закладные третьим лицам.
Однако на сей раз ростовщик, его звали Кларк, отрицательно покачал головой.
– В данный момент на продажу ничего нет, – буркнул он.
– Хорошо, но, если цена вам подходит и вам захочется уменьшить свои потери, сообщите вот по этому адресу. – Джесс дал ему адрес, по которому можно было писать на имя Кайта.
Ростовщик кивнул и, помедлив, назвал ему адрес некоего Смита, который тоже имел дело с Боулби.
– Может, у него найдете что-нибудь. Он не в том положении, чтобы рисковать.
Вечером Джесс зашел в небольшую таверну и то и дело прикладывался к рюмке, делая вид, что пьет. Шпик сидел неподалеку, но не догадывался, что за ним тоже наблюдают.
Закончив ужин, Джесс вышел из таверны и побрел, шатаясь, по темному переулку. Неуклюжий шпик топал сзади. Джесс затаился в подворотне и, как только преследователь поравнялся с ним, схватил его за горло железной хваткой, прижимая к земле.
– Говори, – зашипел он ему в ухо – говори, кто тебя нанял таскаться за мной по всему Лондону и зачем?