Королевства Ночи

Банч Кристофер

Солдаты, как и я, испугались, увидев демона, стоящего рядом с троном Игнати.

Огромных размеров, как и все демоны, он походил на ящера. Он стоял на двух задних лапах, как те ящеры, которые охотятся на шакалов среди холмов в окрестностях Джейпура. Рыло его было огромным, глаза горели раскаленными углями, а мешочки ядовитых желез по обеим сторонам шеи раздувались и розовели от злобы.

Когда мы подошли, змеиный язычок вырвался из пасти демона.

– Так вот эти смертные, – прошипел он, – которые доставляют столько хлопот моему королю.

Игнати

свирепо поглядывал на нас со своего трона.

– Во всем виновато мое доброе сердце, – сказал он. – Разве не пошел я на это лишь для того, чтобы доставить удовольствие толпе? Не так ли, Тобрэй?

Я оторвал взгляд от демона, чтобы посмотреть, кто еще находится здесь. Поначалу, кроме солдат и охранников, я заметил лишь Тобрэя. Затем у дальней стены разглядел лениво привалившуюся длинную фигуру Вакрама, и мне стало любопытно, что он тут делает. Но я нигде не видел его патрона, принца Солароса.

Тут только я обратил внимание, что Тобрэй не отвечает на вопрос Игнати.

– Я сказал – не так ли, Тобрэй? – повторил король.

Маг явно волновался, но нашел в себе мужество ответить достойно:

– В данном случае, ваше величество, – сказал он, – я думаю, вы были правы, прислушавшись к мнению народа.

Демон-посланник недовольно зашипел.

– Как ты смеешь говорить своему королю такое? Ты кто – дурак или предатель?

Игнати тоже нервничал. Ему явно не понравилось, что демон позволяет себе такие вольности с королевским подданным. Даже если король и собирается кого-нибудь обезглавить, ему не понравится совет постороннего, пусть он и советует то же самое.

– Да, да, – сказал король демону. – Я полностью разделяю твое раздражение, Яшура. Но не обращай внимания на Тобрэя. Он хороший малый. И все делает правильно. Вот только говорит, что думает. Я же поощряю такую привычку у моих придворных. – И добавил, повернувшись: – Не так ли, Тобрэй?

– Именно так, ваше величество, – выдохнул Тобрэй. – Это и делает вас величайшим из монархов. И, как служащий вашему величеству честно и без страха, я вновь рискну вызвать ваш гнев просьбой выгнать этого демона вместе с требованиями его короля.

Маг еще больше вырос в моих глазах. Когда мужественный человек говорит мужественно, это нормально. Но когда так говорит Тобрэй, это воспринимается как акт высшей храбрости.

– Вы хотите войны? – взвизгнул Яшура. Игнати покачал головой.

– Разумеется, не хотим. К чему сразу такие слова? Разве два разумных монарха не договорятся между собой, разве они начнут тут же выкрикивать «война», едва услыхав чью-то глупость?

Он протянул руку, словно собираясь покровительственно похлопать демона по плечу, но на полпути до чешуйчатой кожи отдернул.

Я воспользовался этой минутной передышкой.

– Зачем вы нас вызвали так внезапно, ваше величество? – спросил я. – Разве мы нарушили какой-то тиренский закон? Я просто не понимаю. Мы во всем действовали открыто, испрашивая вашего разрешения на каждый наш шаг.

Прозвенел голос принца Солароса:

– Это совершенная

правда, отец.

Принц стремительно вышел из незаметной боковой двери. Он был одет наспех.

– Прежде чем мы продолжим беседу, отец, – сказал он, – я хотел бы узнать, почему меня не поставили в известность об этой встрече. Ведь вы же знаете о моем дружеском отношении к нашим гостям из Ориссы. И вы знаете, как глубоко я заинтересован в наших будущих отношениях с королем Баландом.

Игнати фыркнул.

– Я даже знаю, что ты пытаешься в них вмешиваться, – сказал он. – Но время таких штучек миновало. Слишком многое поставлено на кон. Слишком многое. Поверь мне на слово.

Принц заметил Вакрама:

– А ты что здесь делаешь?

Вакрам не смутился. Казалось, его нисколько не тронуло неудовольствие принца.

– Наблюдаю, ваше высочество, – сказал он. – И ничего больше.

– А мне представляется странным, – сказал Соларос, – что мой личный маг находится здесь, ничего мне не сообщив о происходящем.

Не дожидаясь, пока начнется выяснение отношений, Игнати взмахнул рукой, словно отгоняя надоедливых мух.

– Присутствия мага Вакрама потребовал Яшура, сын мой, – сказал он. – Он хотел услышать подробности того маленького происшествия в старом дворце.

Король покачал головой.

– Должен сказать, что все дело представляется мне отвратительным. Все мои маги оказались во власти шарлатанки. К тому же шарлатанки, отвергающей существование богов, не так ли?

– Если бы вы присутствовали там лично, ваше величество, может быть, у вас сложилось бы несколько иное мнение, – сказала Джанела.

– Мнение о чем? – рявкнул Игнати. – О дешевых фокусах или о пропаганде войны?

– Да ведь король Баланд сам провоцирует этот кризис, отец, – сказал принц. – Это он выдвигает требования, в случае выполнения которых мы окажемся в отчаянном положении. И требования эти совершенно неприемлемы. Это к разговору о войне.

– А каковы же цели ваших военных учений, ваше высочество, если не война? – сказал демон.

– Опять это слово, – сказал король. – Война, война. Мне бы хотелось, чтобы вы говорили более дружественным языком. Слово «мир» гораздо милее человеческому языку. Оно звучит как название изысканного блюда. В то время как «война» звучит как… – Король задумался, затем пожал плечами. – Ну не знаю, как звучит. Но в любом случае отвратительно.

Несмотря на всю эту пустую болтовню, я чувствовал, что Игнати все больше раздражается.

– Король Баланд настаивает, чтобы эти военные учения прекратились, – сказал Яшура.

Игнати кивнул и обратился к принцу.

– Ты уж займись этим, – сказал он. – Это требование выполнить несложно. Тем более, сын мой, если подумать, то такие наши действия в самом деле могут восприниматься нашими бывшими… э-э… соперниками как оскорбительные и подозрительные. – Он посмотрел на Яшуру. – На самом же деле эти учения затеяны от скуки, да, именно так. Чтобы поднять моральный дух солдат… Не так ли, Тобрэй?