Королевства Ночи
Шрифт:
– Но как могла Орисса… – я запнулся, подыскивая слова, – прислушаться к этому?
– Амальрик, я понимаю, что это удар для тебя, но, пожалуйста, не теряй головы, ради себя же самого. Ты сказал, что Клигус обмолвился о том эффекте, который произведет на Ориссу какое-то сообщение, как только он вернется с каким-то доказательством или с тобой. И ты сказал, что это твои корабли. А еще раньше ты рассказывал, что у Клигуса имеются могущественные друзья. Держу пари, что он добился разрешения организовать экспедицию на свои средства, дабы исследовать какие-то преступления, в которых он обвиняет тебя. Ну
– Я уверен, что он не поверит.
– Для чего же ему так важно привезти тебя обратно? А ты уверен, что Клигус говорил правду, обсуждая свои намерения?
Клигус вряд ли довез бы меня до Ориссы живьем. В чем бы он меня ни обвинял, каких бы лжесвидетелей ни заготовил, но от его обвинений камня на камне не останется, стоит мне вернуться в Ориссу. И стало быть, Клигус хладнокровно замышлял совершить отцеубийство.
– Как же он мог? – Вопрос был бессмысленный, но он вырвался из глубины души.
– Понятия не имею… Он таков, каков есть, и я не хотела бы объяснениями усиливать твою боль. Но есть и другое «как» – имеющее для нас практическое значение. Как мог Клигус преуспеть в этом нахальном фарсе, что у него даже нашлись слушатели? Я уже говорила, что ощущаю некую магию, некую злобную силу впереди и позади нас, и точно так же я ощущаю, что именно эта сила гонит Клигуса по нашим следам. Одна и та же сила. Кто-то… или что-то… находящееся на востоке, связывает эту силу с Клигусом.
– Силы, подобные Сенаку?
– Почти наверняка.
– И Клигус осознает это, – спросил я, хватаясь за соломинку, – или он просто игрушка в их руках?
– Не могу ответить. Возможно, он и орудие в их руках, но орудие удобное, поскольку чистый дух нельзя разложить. Но я не уверена, находится ли он в открытом союзе с нашим врагом, кем бы он ни был. Возможно, и нет, поскольку во время моего пребывания в Ориссе я не ощутила мощного противостояния магических сил. Если бы демоны находились прямо на кораблях, они бы мгновенно ощутили твое присутствие и заставили бы убраться.
Вновь скорбь овладела мною. Я опустил лицо в ладони.
– Наверное, ты права, – смог выговорить я. – Но у меня сейчас в мыслях сумятица. И мне нужно какое-то время, чтобы все прояснилось.
– У нас нетвремени, Амальрик. Именно поэтому я просила тебя прийти побыстрее. Корабли Клигуса находятся менее чем в двух неделях пути от Ирайи, да нам еще нужна по крайней мере неделя, чтобы спуститься по реке к морю.
Она была права. Я же не мог и пошевельнуться, ощущая себя застывшим, как камень. Затем откуда-то появились силы. Возможно, часть своих передала мне Джанела, имевшая их достаточно, чтобы до нашего знакомства исколесить много стран. Я ощутил себя могучим. Внутри росла энергия. В своих чувствах к Клигусу я покопаюсь позже. И решение, что с ним сделать, я также отыщу позже. Только не сидеть тут, как маразматик, и не пускать слюни. Бывала боль и пострашнее – смерть моей любимой Диосе и
Пришло холодное, мрачное спокойствие. Я поднялся.
– Я придумаю, как нам устроить незамедлительное отплытие, – сказал я. – И пошли королю просьбу о назначении прощальной аудиенции.
Джанела протянула мне руку. Но я встал самостоятельно. Если я проявлю хоть малейшую слабость, то рассыплюсь, как сгнивший на стоянке корабль.
И на нас обрушились дела.
Через час прибыл курьер с посланием от министра Модина, где он приглашал меня и госпожу Ликус, известную ныне как Серый Плащ, почтить присутствием королевскую аудиенцию, назначенную на четвертый час после восхода солнца через два дня. При этом надобно быть готовым ответить на вопросы, могущие возникнуть у короля Гейята.
Впрочем, послание принес не какой-нибудь придворный чиновник, а стражник, сопровождаемый еще двумя.
Мы почувствовали ловушку. Я понятия не имел, какие вопросы могут возникнуть у короля самого или под науськиванием Модина, но холодный тон послания, тот факт, что Джанела упоминалась под тем именем, под каким была известна здесь, в ее отечестве, и вооруженные солдаты – все это давало повод полагать, что обстановка складывается далеко не дружественная.
Даже если мы ответим на предложенные вопросы, наверняка дело растянется на неделю, прежде чем нам разрешат отплыть… а к тому времени Клигус будет уже здесь.
Чувствуя, как ловушка закрывается, я не имел ни мыслей, ни планов, ни идей. Я решил прогуляться по причалу, просто побыть возле воды. Мы, ориссиане, привыкли успокаиваться, глядя на реку, она же приносит нам ясность мышления и умиротворение. Может быть, что-нибудь и осенит меня, собьет с меня тупость, а там уж мы с Джанелой что-нибудь и придумаем.
В сумерках я вышел из дворца.
Я сделал вид, что не замечаю Квотерволза, следующего позади и старательно прячущегося.
Я сел на краешек причала и стал смотреть на небольшие волны, плещущиеся о борта наших судов, так тщательно снаряженных, но которым, похоже, не суждено увидеть цель нашего путешествия.
Что-то падало с неба, плавно раскачиваясь в воздухе, как перышко или снежинка. Я протянул руку, и на ладонь мне упал пепел.
Я поднял взгляд и увидел Ирайю, охваченную огнем.
Небо осветилось, словно солнце изменило свой маршрут и родилось из пламени пожара. И даже не пожара, а пожаров, понял я, заметив множество отблесков на небе. Мне показалось, что ближайший пожар занимается к югу от королевского дворца, в том месте, которое по меркам Ирайи считается районом проживания бедняков.
Один пожар можно считать случайностью… но несколько? Я насчитал по крайней мере восемь очагов огня. Неужели к Ирайе все-таки подобрались враги и напали? Невозможно. Разве что враг изнутри – сам народ восстал.
Квотерволз оказался рядом. Я теперь точно знал, что надо делать. Вид этого пылающего ада сразу отмел в сторону всю нерешительность и неопределенность.
– Вызывай людей, – приказал я. – Мы отплываем через два часа. И позаботься, чтобы никто из наших слуг-шпионов не смог покинуть дворец и разболтать.