Королевства Ночи
Шрифт:
Все эти соображения казались мне необходимыми, хотя, Тедейт тому свидетель, я пускался в торговые путешествия и с меньшей информацией, нежели Джанела имела об этих королевствах.
Я вспомнил кое-что из того, что она мне рассказывала, и спросил:
– Ты говорила, что некогда пускалась в плавание на поиски этой страны, но тебя развернула береговая охрана.
– Было такое, – сказала она.
– Я знаю, что вакаанцы весьма подозрительно относятся к тому, что находится на востоке. Но неужели береговая охрана для того только и существует, чтобы заворачивать упрямых исследователей?
–
– Пиратами? Да какие же тут могут быть пираты? Разве что несколько негодяев, которые довольствуются нападениями на случайного путешественника или рыбака. А с такой добычей эти флибустьеры должны здорово голодать.
Джанела задумалась и, усмехнувшись, согласилась.
– А если пираты есть, – продолжил я, – то должны быть и жертвы; акулы не охотятся в безрыбных местах. И тогда эти жертвы пиратов должны обитать на востоке…
Джанела закончила за меня:
– А значит, пираты должны знать о восточных землях.
– Ну разве я не умница? – сказал я по возможности самодовольно.
– Умница, милый, да к тому же и скромник, Амальрик Антеро, – сказала она, и вот так мы приступили к реализации нашего плана.
И начальное заклинание, как я столь же нескромно размышлял, должно быть продумано очень тщательно. Мы сделали допущение: пираты тоже должны иметь какое-то отношение к магии, не могут же уважающие себя морские разбойники рассчитывать на случайные встречи со своими жертвами. Исходя из своего богатого опыта стычек с пиратами, я знал, что корсары обычно не вступают в схватку с хорошо вооруженным кораблем. Пираты, несмотря на образы, созданные романами и балладами, ничем не отличаются от заурядных головорезов из подворотни. Ни один из этих негодяев не решится на преследование человека с саблей, а подождет какую-нибудь женщину, старика или пьяного.
Хотя наши суда не были боевыми кораблями, выглядели они все же воинственно, вот поэтому мы и решились на заклинание.
На самом деле, как решила Джанела, заклинаний должно быть два. Первое заклинание обезвреживало пиратских магов, ежели такие существовали, а второе – внушало доверие к нашему мирному облику, дабы при виде нас у пиратов не возникло ни малейшего сомнения. Точно так же, как я с презрением относился к военному искусству пиратов, Джанела пренебрежительно оценивала их магические возможности.
– Зачем серьезному магу, – заявила она, – терпеть все эти соленые мокрые морские лишения, рискуя закончить жизнь на веревке, когда он спокойно может заниматься своим колдовством в сухости и тепле в качестве домашнего мага какого-нибудь богача?
Широкий медный таз наполнили морской водой. В воду Джанела насыпала травки, вызывающие видения. Таз поместила в центр круга, нарисованного голубой краской на палубе, а вне его нанесла символы, обозначающие стороны света, как на компасе.
– Занятно, – сказала Джанела. – Мне еще не доводилось творить это заклинание, тем более – в море. Нечто похожее мне пришлось сделать, когда я была вынуждена, скажем так, спешно покинуть одно королевство и мне хотелось убедить преследователей,
– И получилось, моя госпожа? – спросил Квотерволз. Мы с ним помогали в подготовке магического действа.
Джанела махнула рукой.
– В общем, да. Солдаты бросились в тупиковый каньон, полагая, что я попалась в ловушку, что я, собственно, и замышляла. К несчастью, заклинание вызвало к жизни хищное существо, которое налетело на меня сверху, как на добычу. Возможно, оно искало, чем бы пообедать, хотя боюсь, что все-таки намерения у него были иные. Пришлось пустить в ход… другие аргументы, чтобы оно оставило меня в покое и позволило продолжить мой путь.
– А что вы хотите от жителей гор? – заметил Квотерволз. – Будь они люди или демоны. Любой, кому нравится жить в тех местах, где если не подъем, то спуск, смотрит на вещи иначе, чем в долинах.
– Слова истинного горца, – сказал я. – У нас все готово?
– Вроде бы да.
Джанела встала над тазом и, указывая на символы сторон света, что-то зашептала. Закончив, она поманила меня к себе.
– Смотрите не наступите с Квотерволзом на эти линии, – предупредила она.
Я наклонился и заглянул в таз.
Вода в нем превратилась в зеркальную поверхность, и по ней плыли три маленькие точные копии наших кораблей.
– Это истинный вид, – сказала она. – А теперь – обман.
Рядом, на палубе, лежали два крошечных деревянных кораблика, вырезанные нашим плотником. Но скопированы они были не с наших судов, а с караков, излюбленных вакаанцами. Джанела сказала, что понятия не имеет, на каких кораблях пускаются вплавь с восточных берегов, но вряд ли они слишком отличаются от вакаанских. Плотник, под руководством Джанелы, снабдил суда крошечными мачтами, парусами и прочим, обрезал и поддолбил где надо.
– Они должны выглядеть потрепанными штормом и почти беспомощными, – пояснила она. – Мы намеренно сделали только два судна, чтобы даже самые осторожные пираты ни в чем не усомнились.
Джанела мелко нарезала студень, сваренный из высушенного на солнце плавательного рыбьего пузыря, и опустила кусочки, вместе с моделями, плавать в тазу. Студень растворился, и картина изменилась, словно над тазом поднялись волны горячего воздуха. Она добавила в воду еще травок, среди которых находились кровавый корень и рододендрон. Затем принялась декламировать:
Зрение обманись
Смотрите глаза далеко
Смотрите долго
Смотрите на это
И только на это
Корабли давно плавают
Корабли сбились с курса
Корабли устали и поломались
Зрение обманись
Глаза смотрят на это
Глаза видят свои жертвы
Видят отчетливо
Вы не отвернете с пути
Вы не можете отвернуть
Вы не хотите отвернуть
Идите к нам
Идите к нам.
Она поманила меня, и я вновь заглянул в таз. И теперь я увидел, как на волнах едва держатся два потрепанных купеческих судна. Меня немало позабавило зрелище выжженных солнцем и разорванных парусов, оборванных канатов и измученных моряков, недвижно лежащих на палубах.