Королевства, проигранные в карты

Брайт Владимир

Я все еще лежал у ног Билли, и сил у меня было не больше, чем у новорожденного котенка.

– Просто трудный день?! – взревел толстяк, и мои перепонки задрожали, как оконные стекла, готовые выпасть из рамы. – Ты называешь это просто трудным днем???

Мне показалось, что меня опять контузило, потому что на мгновение я оглох.

– Тогда подходи поближе и не волнуйся, ничего страшного не будет, я просто перережу твою старую высохшую глотку...

«Все-таки они милые», – подумал я.

Компот остановился на безопасном расстоянии, озадаченно постоял, пару секунд о чем-то мучительно размышляя, а затем,

попытавшись сделать честное лицо [59] , начал самым доверительным тоном, на какой только был способен:

– Послушай, Билли, давай договоримся по-хорошему. Зачем нам ссориться из-за пустяков? Мы ведь старые приятели, верно?

Узы дружбы, как я посмотрю, крепко связывали здесь почти всех, не мешая им при этом время от времени перерезать своим приятелям глотки, в глубине души раскаиваясь и горько сожалея о содеянном.

59

Что у него не очень-то хорошо получилось.

– Из отпущенных нам пяти минут три уже прошли, – продолжал гнуть свою линию старик, – поэтому я буду честен с тобой до конца.

– До какого? – У толстяка было ненавязчиво вульгарное чувство юмора.

– До победного. – Колдун за словом в карман не лез. – У меня действительно не осталось энергии, чтобы с помощью магии отобрать у тебя этого юношу, но я знаю, как отсюда сбежать, к тому же в запасе имеется кое-что и для тебя.

Он порылся в карманах своего универсального балахона и с видом добряка Сайта-Клауса, приехавшего к детишкам с мешком, набитым под самую завязку всякими вкусностями, игрушками и прочими рождественскими подарками, вытащил на свет флакончик с какой-то жидкостью, выглядевшей, мягко говоря, подозрительно.

Старик прокашлялся и как-то не очень уверенно начал:

– Эта микстура вернет твоей ноге подвижность и восстановит силы. Я дам ее тебе, а взамен ты отдашь мне нашего общего друга. По-моему это честная сделка.

Мне кажется, даже сам колдун не верил в искренность своих слов, не говоря уже о нас, но, видимо, ничего более подходящего у него под рукой в данный момент не было.

– Честная сделка? – Билли захохотал. – Да в этой склянке в худшем случае серная кислота, а в лучшем – микстура для беременных женщин, к тому же я слишком давно и хорошо знаю твои змеиные повадки, чтобы поверить в историю о неожиданной благотворительности.

Старик с видом оскорбленного достоинства хотел было что-то возразить, но толстяк опередил его.

– Хотя, – протянул он задумчиво, – если ты попробуешь эту чудо-настойку и не подохнешь мгновенно, то, возможно, в конечном итоге мы сможем договориться.

Колдуну эта идея явно не понравилась, но время поджимало, поэтому он молча открыл флакон, скривился и сделал большой глоток. Слезы выступили на его мгновенно помутневших глазах, но старик шумно выдохнул, перевел дыхание и, вымученно улыбаясь, прохрипел заметно прерывающимся голосом:

– Отлично себя чувствую, просто заново родился.

Как я успел уже заметить, у всех без исключения здесь было чувство юмора.

– Что-то мне не нравится твое лицо, в нем стало слишком много зеленого цвета. – Билли сдерживал смех, чтобы сыграть еще пару актов этой комедии,

от души веселясь шутке, которую он провернул с доверчивым колдуном.

Я почему-то сразу понял, что он с самого начала не собирался пить эту дрянь, но, видимо Компот еще питал какие-то иллюзии. И теперь с цветом лица у него действительно были проблемы. Вероятно, старик не рассчитал свои силы, хватанув лишку этой гадости.

– Не копай могилу ближнему своему, – нравоучительно произнес Билли, подводя итог неудавшемуся эксперименту.

– А то можешь упасть туда сам, – вставил я.

– Устами младенца глаголет истина, – согласился толстяк.

– Одним словом, старость не радость, – подытожил я.

На Компота наш обмен афоризмами почему-то не произвел должного впечатления, казалось, он уже ничего не соображает, но последнее слово все же осталось за ним.

– Билли, я выполнил свою часть договора, нам надо торопиться, – прохрипел колдун. – «Зона стертых изм...». – Тут ноги его подкосились, и старик очень натурально рухнул на мостовую и потерял сознание, а может быть, даже помер.

Это было так романтично и так отдавало дешевой мелодрамой, что я его почти пожалел, но тут толстяк закончил фразу:

– «Зона стертых измерений» – это абзац нам всем.

– А как этот абзац выглядит? – спросил я. Меня действительно терзало любопытство, и это несмотря на то, что из-за обильной потери крови я уже вполне уверенно стоял одной ногой на краю могилы.

На этот раз мне повезло: Билли уже никуда не торопился и поэтому решил ответить на все мои вопросы.

– Это выглядит так, что наши энергетические оболочки стираются из данной реальности.

– Ну и что? – не совсем понял я.

– А то, – терпеливо, как маленькому ребенку, начал объяснять он, – что руки твои вынырнут где-нибудь в Энвере, ноги поедут в Проллу, а голова если и останется здесь, то вполне может переместиться в другое измерение, потому как эффект этот еще до конца не изучен и применяется в основном на таких добровольцах, как мы с тобой.

Все это звучало достаточно мрачно.

– Войну между кланами магов можно пресечь только такими решительными мерами, – продолжал Билли. – Старик, наверное, слишком давно не был в этом измерении и совсем позабыл местные нравы – нельзя швыряться магией в районе, где одна сторона улицы принадлежит одной группировке, а вторая – их заклятым врагам. Правительству понадобилось бы слишком много сил и энергии, чтобы подавить беспорядки, которые стихийно могли перекинуться на другие районы, и тогда уже все окрестности напоминали бы развороченный улей. Поэтому они просто используют полусырую технологию «Стертых измерений», не обременяя себя угрызениями совести по поводу невинных жертв.

– Насчет невинных жертв – это он очень подметил, – вмешался внутренний голос.

– Но мы же можем сдаться? – перебил его я.

– Можем, если за оставшиеся двадцать-тридцать секунд добежим до первого шамана, блокирующего этот район. Но, по моим прикидкам беспорядки охватили порядочную территорию, а мы, к сожалению, находимся почти в центре зоны. Так что бежать надо мили две или три, не меньше, а ты забываешь, что мы вообще не можем двигаться. Да к тому же вряд ли вообще правительство захочет обременять себя пленными. С ними всегда слишком много возни и абсолютно никакого толка.