Королевства, проигранные в карты

Брайт Владимир

Экипировка соответствовала обстановке – то есть лучше некуда. На мне были доспехи – примерно такие, как у центуриона эпохи расцвета великого Рима, довольно живописные, чтобы не сказать больше, но с непривычки немного сковывающие движения. В руках я гордо, как и полагается настоящему герою-воину, держал меч. Что с ним делать, я не имел представления. Небольшой щит, насколько я понял, служил не для украшения, а скорее для защиты моей скромной персоны от жестоких и кровожадных врагов. Одним словом, создавалось такое впечатление, что умельцы из фабрики грез снимают новый блок-бастер «Смерть гладиатора» и на главную роль

не нашлось никого лучше вашего покорного слуги. А я был настолько наивен, что согласился не раздумывая [61] .

61

Глупый наивный мальчик!

Старина Билли и Компот были упакованы с таким же шиком, так что вся наша троица выглядела очень неплохо, если, конечно, вам нравятся вооруженные топорами клоуны.

Страха, как это ни странно, я не испытывал, несмотря на то что был твердо уверен – зайдя на эту «поляну» с парадного входа на своих двоих, выйду я отсюда с черного, при поддержке железного багра, с помощью которого усталый от опостылевшей ему низкооплачиваемой работы вечно пьяный и немытый уборщик трупов выволочет мое бездыханное тело.

Наверное, я совсем не боялся, потому что пребывал в эйфории [62] , по самые уши накачанный наркотиком с романтическим названием «Нектар героев». Конечно, не стану отрицать, что романтика в некотором роде моя тайная слабость, но всему же должна быть мера. В данном случае меры не было никакой. Романтика не только погрязла в наркотиках, ей к тому же предстояло утонуть в потоках крови. Самое же неприятное заключалось в том, что кровь была не чья-нибудь, а моя, родная.

62

Или в жестком кайфе – кому как больше нравится.

– По поводу наркотиков можешь не волноваться: привыкания, психической и физической зависимости, а также последующих кошмарных иллюзий, давления на сознание и ломок у тебя не будет, поскольку принять этот «Нектар» тебе пришлось в первый и последний раз, – успокоил меня внутренний голос.

– У тебя, кстати, тоже не будет больше возможности почувствовать себя обширявшимся суперменом, – парировал я. – Так что, пользуясь случаем, веселись на полную катушку.

– Спасибо, что разрешил.

– Да не за что.

Пока я мило развлекался, глумясь сам над собой, что для меня не в диковинку, рев толпы неожиданно стих и глашатай, поднявшийся на трибуну, начал бесконечно долго и нудно вещать о величии духа, чистоте души и бескорыстном благородстве народного кумира и любимца детей, великолепного и неотразимого, и т. д., и т. п.. Для тех, кто еще не понял, что речь шла не о моей скромной персоне, даю маленькую подсказку – хвалебную оду читали местной звезде первой величины, вероятно, серьезно страдающей от мании величия, легендарному и непревзойденному Фромпу номер два.

– Этот старый маразматик так любит слушать восхваления в свой адрес, что мухи дохнут от тоски, когда глашатаи читают полный перечень его положительных качеств, заслуг перед отечеством и официальных наград, – прошипел мне на ухо Компот.

Толстяк

же Билли, не обращая на нас внимания, был занят тем, что громко изрыгал самые ужасные проклятия, смешанные с непристойностями, в адрес короля, его свиты и всех собравшихся на трибунах стервятников, с нетерпением ожидающих, когда же наконец нас разорвут на куски. В этой заключительной речи он превзошел самого себя, и мне было даже немного жаль, что его никто не слышит, потому что акустика здесь, по-видимому, была такая, что за пределы арены практически ничего не выходило.

Колдун понял это так же быстро, как я, после чего мягко намекнул Билли, что не все впадают в благоговейный экстаз от его красноречия.

– Заткни свою поганую пасть!!! – проорал Компот в тщетном стремлении перекричать толстяка.

Не знаю, на что он надеялся, но вот так, по-доброму, в деликатной и ненавязчивой форме пытаться остановить поток сквернословия и угроз, извергавшийся из толстяка Билли, было явно не самой удачной идеей.

Билли на мгновение сбился, недоуменно посмотрел на старика, после чего в таких же ярких красках, как до этого, начал рассказывать, что он думает о Компоте, его матушке, ближних и дальних родственниках и т. д. и т. п..

Все это было, конечно, очень интересно и поучительно, но я воспринимал ругательства Билли вполуха, потому что за сегодняшний день уже успел всего этого наслушаться с избытком. В этот момент мое внимание привлекла спутница Фромпа, которой в скором времени предстояло стать королевой мира, где людей скармливают ужасным чудовищам, причем все это делается в рамках закона, при прямом попустительстве властей.

– Идеи гуманизма не пустили в их черствых душах ростков, которые со временем...

– Да замолчишь ты когда-нибудь?

– Могу поклясться, что не позже чем сегодня перестану тебя доставать.

– Это моя последняя радость в жизни.

– И моя тоже.

– Я счастлив.

– Взаимно.

Быстро устав от этой бессмысленной склоки, я опять переключился на принцессу.

Мы стояли недостаточно близко от королевской ложи, чтобы я смог хорошо ее рассмотреть, но все же мне казалось, что она чертовски красива и наверняка никак не старше меня.

– А ты, наверное, думал, что злобный старикашка возьмет себе в жены пожилую, некрасивую, но добрую женщину, да? Запомни хорошенько: принцесса на то и принцесса, чтобы как минимум быть молодой, красивой и здоровой, а как максимум – самим совершенством, это известно любому ребенку...

– О-о-о-о! – Я заскрипел зубами.

– Ты как-то не очень музыкально скрипишь, проскальзывает фальшь. Попробуй взять на октаву повыше.

– ЗАТКНИСЬ!!!!!!!!!

Старик и Билли на мгновение прервали выяснение отношений, посмотрев на меня с плохо скрываемым сочувствием. Видимо, обуреваемый чувствами, я перешел на общение вслух. По выражению их лиц нетрудно было догадаться – мои боевые соратники решили, что у меня в голове тараканы. Причем не пара-другая, а целое стадо, да еще и с выводком молодняка. Но менять имидж было уже поздно, и, махнув на это рукой (пусть что хотят, то и думают), я продолжал смотреть на принцессу, потому что делать больше все равно было нечего. Пререкания товарищей по несчастью успели надоесть, а слушать всякий бред о мнимом величии местного короля вообще было самым распоследним из всех возможных вариантов.