Королевство Бахрейн. Лики истории

Сенченко Игорь

Согласно «правилам жизни предков», высоко чтимым на Бахрейне, женщина — это «госпожа жилища», хранительница домашнего очага. Сфера деятельности бахрейнской женщины прошлого ограничивалась домом. Она вела домашнее хозяйство, растила детей и обучала их «навыкам жизни». Только жены рыбаков и крестьян работали вне домов. Первые из них помогали мужьям чистить и продавать на рынках выловленную рыбу, а другие — ухаживать за финиковыми пальмами и обрабатывать поля и огороды.

Число работающих женщин на Бахрейне и сегодня невелико; на них приходится не больше 10 % трудоспособного населения (в 1959 г. эта цифра составляла 3 %, в 1965 г. — ок. 4 %, в 1971 г. — ок. 5 %) (22).

На Бахрейне до сих пор сохраняется полигамия,

возведенная аравийцами в священный обычай, унаследованный ими от их далеких предков. Многоженство существовало в Аравии задолго до ислама, и считалось одной из примет состоятельности и богатства. Широко использовалась полигамия для скрепления семейно-родовых, родоплеменных и межплеменных союзов.

По традиции и сегодня на Бахрейне, да и в других монархиях Аравии, женятся зачастую на родственницах. Причин тому несколько. Во-первых, доминирование в социальной структуре общества родоплеменных отношений. С давних времен и до наших дней заключение брака внутри рода — это способ увеличения его численности, а значит — усиления роли и места рода в системе внутриплеменных отношений. Во-вторых, знание друг друга с детства, как считают арабы Бахрейна, есть залог нерушимости семьи. В былые времена бытовало поверье, что «браки с чужаками» могут плохо отразиться на детях — на их внешности и характере, уме и воле.

Согласно аравийским канонам красоты, у женщины должны быть «четыре черные вещи»: волосы, брови, ресницы и темная часть глаз. «Четыре белые вещи»: кожа, белки глаз, зубы и ногти пальцев рук и ног. «Четыре длинные вещи»: спина, руки, пальцы рук и ног. И, наконец, «четыре красивые вещи»: брови, нос, губы и волосы. «Диадема женской красоты, — говорят аравийцы, — ее густые и длинные волосы».

В прошлом во многих бахрейнских семьях проживали еще и наложницы-любовницы (copupu). Бахрейнец мог иметь их столько, сколько хотел. Рабыня-наложница, рожавшая ребенка своему хозяину, становилась свободной. Когда ее господин умирал, то она, по обычаям тех лет, «делалась женщиной» брата умершего или кого-либо из его родственников-мужчин.

Бедуин-кочевник, «витязь пустыни», половой связи с рабыней сторонился. Среди горожан, напротив, существовало мнение, что заниматься «усладами ночи» со своими рабынями арабу не только можно, но и должно. Ибо утеха со страстной рабыней придает, дескать, мужчине силы и «помогает удерживать здоровье».

В начале XX столетия, когда на Бахрейне британское правительство учредило пост политического агента, то рабыни, случалось, обращались к нему с просьбой об освобождении из неволи, и обретали свободу. Но жить было не на что, никаких сбережений они не имели, и поэтому либо возвращались к своим прежним хозяевам, либо начинали заниматься проституцией в «домах услад».

У арабов Древней Аравии, сообщают предания, существовал такой интересный обычай. Если у городской блудницы, «допускавшей» к себе, по выражению тех лет, много мужчин, рождался ребенок, то «отнести дитя она могла тому из них, кому желала сама; и словам ее давалась вера» (23).

Бахрейнским женщинам в сельских местностях «покидать свои деревни», то есть выходить замуж за «не своих мужчин», не разрешалось. Такое положение сохранялось даже в начале 1970-х годов.

В прежние времена жители приморских городов и сел на островах Бахрейнского архипелага, да и в Прибрежной Аравии в целом, мылись перед сном в море; притом в строго отведенных для мужчин и женщин «банных местах». «Морские обители женщин» на побережье мужчины обходили стороной. Любопытство каралось — прилюдной поркой на площадях.

Лицо своей избранницы, с семьей которой бахрейнец хотел породниться, он видел в прошлом только после свадьбы. Вместе с тем, прежде чем посвататься, обязательно «наводил справки» о внешности девушки и ее характере. Помогали мужчине в этом деле его мать, сестры и родственницы. В том случае, если отзывы их о девушке совпадали, и, что

не мене важно, соответствовали его вкусу, то он делал предложение: встречался с отцом девушки и сообщал ему, что хотел бы взять ее в жены. Сговорившись о женитьбе и калыме, отец невесты и жених заключали — при участии муллы — брачный договор (за месяц до свадьбы). Обязательно при свидетелях — старейшин родоплеменных кланов и даже шейхов племен. Поступают так, к слову, и сегодня. Несоблюдение мужчиной обязательств по брачному договору являлось и является для женщины основанием для развода. Традиция составления брачных договоров пришла в Аравию из Месопотамии. Калым за невесту выплачивается после заключения брачного договора, смысл которого — материальное обеспечение женщины на случай развода.

После уплаты калыма жених дарит невесте обручальный подарок, состоящий, как правило, из золотых украшений, браслетов на руки и ноги. Вручение обручального подарка и выплата калыма знаменуют собой завершение акта помолвки. После этого отказываться от женитьбы не принято; такой поступок считается недостойным.

Много времени занимает подготовка невесты к свадьбе. Волосы ее убирают в косы. Руки и стопы ног расписывают хной (таков древний обычай, сулящий здоровье и семейное счастье). Ресницы подводят кохлем. Губы подкрашивают помадой. Одежды окуривают благовониями. И перед выходом к гостям невесту опрыскивают духами, с головы до ног.

Дело особой важности — подготовка помещения, где молодожены проведут первую брачную ночь. Кровать, застланную специально сшитыми по этому поводу простынями, окуривают ладаном и обрызгивают особыми сортами духов.

Свадебные торжества длятся от трех до семи дней. Каждый день на невесте должно быть новое платье.

Свадебные подарки невесте от жениха и его родителей — это в основном ювелирные украшения. В жизни аравитянки драгоценности занимают особое место. Наличие их у женщины — это зримое свидетельство любви и внимания к ней ее мужа, а также демонстрация соседкам и соплеменницам уровня благополучия и богатства семьи. В то же время — это и неприкосновенная, если так можно сказать, «заначка» женщины; на случай крайней необходимости, развода, к примеру.

По окончании первого дня свадебных торжеств жена встречает мужа в специально отведенных для них покоях, облачившись в платье зеленого цвета. В Аравии этот цвет считается знаком-меткой семейного счастья и благополучия. Абайю, которую муж снимает со своей жены в первую брачную ночь, он использует на следующий день в качестве коврика для молитвы. Простыню с брачного ложа со «следами взлома невинности» непременно демонстрирует женской части породнившихся семейств.

В прошлом первую брачную ночь, или «ночь взлома невинности» в речи аравийцев, и последующие дней десять молодожены проводили в доме отца новобрачной. Медовый месяц был, по сути, временем практических наставлений, которые давала девушке, только что вышедшей замуж, ее мать.

Венец церемониала женитьбы в Аравии — переселение женщины в дом мужчины. После этого статус женщины кардинальным образом меняется — она становится женой-смотрительницей семейного очага.

Одна из древних, сохранившихся до наших дней традиций на Бахрейне — золотые семейные накопления; вкладывание денег в золото. Такие накопления имеет практически каждая семья. Их еще называют «золотыми семейными наследиями». По особым случаям — во время празднований семейных юбилеев, к примеру, — их выносят на обозрение членов собирающихся на торжества членов семейно-родовых кланов. Золотые семейные накопления, передающиеся в форме наследства из поколения в поколения, представлены массивными золотыми ожерельями и головными украшениями из золотых монет времен владычества в Аравии Османской империи. Есть в них и пояса из чистого золота, в виде скрепленных золотых плиточек-пластин, и богатые ожерелья с жемчугом и рубинами, многие из которых имеют антикварную ценность.