Королевство Гаргалот

Орловский Гай Юлий

– Я не женщина, – сообщила она радостно и добавила: – Ну как, ты готов?..

Я прошептал:

– Не видишь, я едва живой?.. На ногах не держусь…

– Я донесу, – сказала она с готовностью. – Не волнуйся, дорогой, я все сделаю сама.

Я буркнул:

– Ну, если сама… И если у меня в самом деле перед тобой супружеский долг…

– Огромный, – сообщила она. – Я, конечно, не считала, но если учесть твою биохимию и твой метаболизм с несколько замедленной работой конклавной железы…

Я прервал:

– Болтливые

женщины в постели хуже, чем серпом по драгоценностям.

Она спросила с недоумением:

– Каким драгоценностям?

Я поморщился.

– Чем меньше знаешь, тем больше похожа на нормальную женщину. Дуры вообще нарасхват, не знала?..

– Ой, – сказала она испуганно, – молчу-молчу!

– Но обед неси, – велел я, – одно другому не мешает.

Она уточнила педантично:

– Тогда это будет второй завтрак. Легкий.

– Я тебе дам легкий, – пригрозил я. – Надо тебе настройки понадстраивать, чтобы не тиранила своего босса и рабовладельца.

– Я, – отрезала она высокомерно, – это ты. Ты сам себя не тиранил, когда писал режим дня, что будешь вставать в шесть утра, качаться, делать пробежку?.. Так вот я твой листок, милый. На себя ори, морда мордобряклая!.. Все-все, несу обед, несу!

Я расслабился, в самом деле несет настоящий обед, а не какой-то непонятный второй завтрак. Пока подчеркнуто заботливо расставляет блюда, я листал новости военной техники, просматривал каталоги, перспективные виды вооружения, что пока тестируются, некоторые уже поступили спецназу, другие проходят окончательную доводку.

Мир в целом идет к всеобщему разоружению, нигде в мире не строят военные корабли, бомбардировщики, даже танки вне закона, как и дальнобойная артиллерия, но оружие ближнего боя не только применяется, но и совершенствуется. А снайперские винтовки, по дальнобойности догоняющие пушки, считаются легким снаряжением, что под запрет попадет в последнюю очередь.

Я жевал и поглядывал на экран, сейчас у меня интерес именно к дальнобойным снайперским. Та, что у меня сейчас, хороша, вон как срубила каменный шпиль на башне, однако с учетом новых вызовов… гм… можно подобрать что-то и помощнее.

Аня с интересом смотрит в экран через мое плечо, хотя для этого ей вовсе не нужно вот так, но в программе есть код, повелевающий вести себя подобно человеку, а человеку комфортно, когда техника подстраивается под него, а не он под технику. Для психологического комфорта хозяина, в самом деле даже я чаще всего воспринимаю ее как человека, как саму Аню Межелайтис, что сошла с экрана, дабы веселить меня и ублажать домашними и прочими услугами.

– Зачем тебе это? – спросила она. – Ты же косплеишь по Средним векам…

– Все, что видишь, – напомнил я, – сотрешь.

– Хорошо, – ответила она послушно. – Хотя я твой

личный хард по закону! А он защищает от проникновения в личную жизнь. А от незаконного вторжения у меня защита зашита в самом железе.

Я хмыкнул.

– А от проникновения с ломом и кувалдой?

– Там все сгорит раньше, – ответила она, – чем меня поцарапают. Не волнуйся, милый, все твои извращенные перверсии будут сохранены в тайне и неприкосновенности. Будешь старым – просмотришь, вспоминая свои милые мерзости.

Я спросил в недоумении:

– А какие… у меня перверсии?

– Вообще-то пока никаких, – ответила она, – так что ты целиком и полностью, как говорят эти самые люди, готов к киборгизации! Ну давай, так хочется попилить тебя поперечной пилой или хотя бы ножовкой… Ты уже готов по своему мировоззрению к переходу на другой носитель. Никаких перверсий – это же круто! Ну, никаких особо особенных. Почти киборг. Хотя, конечно, когда все разрешено, неоткуда взяться перверсиям, разве что новые придумать, как вот косплеи.

Я торопливо глотал нежнейший, как манная каша для младенцев, омлет, промычал бодро:

– Да, косплеи!.. Тебе не понять, слишком умная.

– Это же хорошо?

– Это сужает, – объяснил я. – Человек широк, он бывает глупее даже амебы, в этом его эволюционное преимущество. В общем, следи за домом, гоняй мышей, а я скоро вернусь.

– Хорошо, – ответила она послушно. – Каких мышей завести, серых, белых или ломбарджинийских? Или принести каталог самых модных, сам выберешь?

– Я те дам завести! – пригрозил я. – Это такое выражение, подчеркивающее широту натуры культурного человека современной эпохи.

И, чтобы не объяснять, что такое натура, откуда мне самому знать, я вышел на крыльцо. «Стронгхолд» по щелчку пальцев торопливо открыл двери гаража, выкатился, весь сияющий и сверкающий, даже неловко, будто я Фицрой, элегантно развернулся перед крыльцом и услужливо распахнул передо мной дверцу.

Я сделал шажок по ступенькам, за спиной сразу же услышал требовательный голос:

– А ты вообще-то куда, морда?

– Не употребляй это священное слово слишком часто, – сказал я с укором, – и по любому поводу. От этого оно становится обсценным.

– Каким-каким?

– Обсценным, – повторил я. – Это значит, от частого и неправомерного употребления обесценивается. Старайся как-то разнообразить.

– Понятно, – сказала она послушно. – Ты куда, мордюк?.. Ты еще не пришел в себя после ранения. Хотя заживает на тебе как… на гидре, наверное. Хотя ты мордякл, а гидра – это простейшее животное, но все равно ты гидра.

– Гидра контрреволюции и демократии, – согласился я. – Бил ее Геракл, а потом еще и Геркулес, но никто из них не добил, а вот аятолла Хомейни сумел…