Королевство Гаргалот
Шрифт:
– Еще успеешь, – бросил он.
К подъезду подкатил удлиненный «Архейдж», чуточку шире, чем у Леонтии, и еще представительнее. Дверцы распахнулись все четыре, ее отец сел на заднее сиденье, указав мне место напротив, здесь кресла расположены по-лимузиньи, а трое телохранителей расположились впереди.
За нами, как я заметил в зеркало, пристроились два массивных джипа, а еще один попозже присоединился в городе.
Промчавшись через два гнезда небоскребов, вырвались на простор, где от дороги и до самого края только сады и кокетливые
Навигатор точно подвел к массивному особняку в колониальном стиле. Все это время отец Леонтии неподвижно смотрел перед собой, массивный, как утес на Волге, ничего не спрашивал, ничем не интересовался.
Бодигарды выскочили из двух джипов, я сказал тихо:
– Пусть не спешат. Я посмотрю сперва.
Крамер кивнул.
– Нас давно засекли.
– Да, – согласился я. – У нас же демократия.
Все-таки нехорошее чувство, когда идешь к воротам, которые нам не откроют. Взглядом я отыскал механизм, протянул руку, но смог коснуться только гладкого колпака из прочного металла.
Через несколько секунд моих ментальных усилий дверь едва ощутимо дрогнула. Я вцепился в решетку и с силой потащил в сторону. Подбежали двое догадливых бодигардов, тоже ухватились, пошло легче.
Один сказал с восторгом:
– Как отключил?
Джипы один за другим ворвались во двор, я прыгнул к «Архейджу» и сказал Крамеру быстро:
– Пусть ждут.
– Ждать, – произнес он.
Бодигарды замерли у крыльца. Я выбежал, распределительный щиток углядел еще из машины, а сейчас, положив на него ладони, ощутил лишь путаницу проводов, что хорошо, люблю старину и добротность, сосредоточился и, не придумав ничего лучшего, создал пулю сразу в нужном месте.
В щитке затрещало, посыпались искры, у входа погас плафон.
– Быстрее, – сказал я. – Нет, лифт не работает, бегом по лестнице!
Крамер из машины посмотрел на меня задумчиво.
– А ты не музыкант точно.
– Зато художник, – ответил я. – У меня такое бывает…
Он проводил взглядом взбегающие по ступеням крыльца фигурки, сказал со вздохом:
– Как тоскливо узнавать, что старые друзья, с которыми начинал… вот так кинут.
– Разве в мире финансов бывают друзья?
Он прислушался к выстрелам, а когда затихло, ответил со вздохом:
– Везде бывают… Ладно, надо идти. Не мы начали, но мы закончим.
– Но все-таки держитесь осторожнее, – предупредил я. – Все ловушки сейчас временно не действуют, но на крышу может выскочить снайпер.
Он поинтересовался:
– Но сейчас там его нет?
– Пока нет…
– Пойдем.
Дверь в холл распахнута, тихо, наверх ведет лестница, не такая широкая, как во дворце хозяина этого «Архейджа», но вполне в духе вельмож екатерининских времен. На площадке второго этажа в луже крови распластался мужчина вниз лицом и с автоматом в руке.
Крамер просто переступил, но достаточно широко, чтобы не запачкать
Наверху лестницы один из бодигардов, в руках автомат, сказал ровным голосом:
– Вторая комната налево.
– Как всегда, – сказал мне Крамер, – в любом здании выбирает вторую налево. Вот по таким привычкам нас и засекают?
– И по таким тоже, – согласился я. – Люди предсказуемы.
Вторую налево все равно бы не прошли, двери распахнуты настежь. В комнате двое бодигардов, а за массивным столом олигарха благообразный человек в деловом костюме дипломата, сидит в кресле, но крепко привязан к спинке, нижняя челюсть и рот скрыты под слоями широкого скотча.
Крамер жестом велел выкатить кресло на середину комнаты. Я заметил, что ноги схваченного точно так же крепко примотаны скотчем к ножкам.
– Мой главный бухгалтер, – сообщил мне Крамер невесело. – Остап Мануйлович Крамаренко. Сколько лет я полагался на него во всем!
Главный бухгалтер и выглядит как бухгалтер в моем представлении: толстый, солидный, лысый, очки в золотой оправе, обрюзгшее лицо с висящими щеками, только надменность во взгляде сейчас перешла в трусливое выражение пойманного мелкого зверька.
– Что же ты, Остап, – сказал Крамер невесело, – мы же вместе начинали… Чего тебе недоставало?..
Бухгалтер зло сверкнул глазами. Я напомнил:
– Ему трудновато говорить.
Крамер кивнул ближайшему бодигарду, тот быстро сорвал ленты. Бухгалтер вскрикнул, дернулся, словно пытался ухватиться за обожженное место, но руки тоже связаны за спинкой.
– Чего тебе недоставало? – повторил Крамер.
Крамаренко ответил быстро:
– В чем дело? Почему меня схватили?
Крамер покачал головой.
– Остап, не надо… Твои подчиненные тебя выдали с потрохами. Я уже разобрался, как ты долгие годы планировал захват моей империи и… почти преуспел. Но теперь весь твой бизнес я заберу тебе.
Крамаренко дернулся.
– Да забирай!.. Я тебя не предавал!
– Ты посягнул на самое святое, – сказал Крамер жестко, – моя семья, мои дети… что может быть для мужчины дороже?
Крамаренко сказал сорванным голосом:
– Это не я! Меня принудили!
– Кто? – спросил Крамер. – Кто мог принудить тебя, почти равного мне по счетам в банках и по связям?
Крамаренко бросил на него затравленный взгляд.
– На меня, – произнес он с усилием, – вели финансовую атаку. Затягивали в рискованные операции… Я оказался на грани краха, потому показалось, что ты не обеднеешь, а меня это спасет.
Крамер кивнул.
– Ясно. Знакомо.
Он повернулся и пошел к двери, сделав мне знак идти следом. Мы вышли, я поинтересовался:
– А что с ним?
Он ответил устало:
– Никто не выплывет со дна реки с привязанным обломком рельса… Света не будет долго?