Королевство грешников
Шрифт:
Какого черта я не сказал маме, что сегодня занят? Мне следовало запереть Элишу в ее комнате. По крайней мере, так я бы не закончил тем, что стоял здесь и слушал ее требования, как гребаный идиот.
— И я хочу иногда спать в твоей постели.
— Будь осторожна, малышка. Ты переходишь черту.
Она выгибает бровь.
— Будь осторожна? — хихикает она. — Думаю, ты забыл за это короткое время, но позволь мне напомнить тебе… — Она с улыбкой подходит ко мне и кладет руку мне на грудь, поднимая ее вверх. — Ты единственный здесь, кому следует быть осторожным,
Я прищуриваюсь.
— Ты могла бы просто уйти сейчас, мне все равно, но помни о больших опасностях, которые подстерегают снаружи, и о том, что меня не будет рядом, чтобы защитить тебя.
— Я прекрасно понимаю, что буду пленницей в этих четырех стенах, но я действительно заслуживаю уважения. Выполняй свою часть сделки, и я тоже выполню свою. — Мне не нравится все это дерьмо. Однако на этот раз она держит меня за яйца. — И не называй меня больше рабыней. Я ненавижу это слово и воспоминания, которые оно вызывает.
Я рычу, собственнически хватая ее за талию.
— Это не моя проблема, что ты получила титул, вступив в мир рабства.
Она крепко хватает меня за волосы и откидывает их назад в знак предупреждения.
— Не все рождены в королевской семье, как ты. Я отдаю себя тебе полностью, чтобы заслужить свою свободу, а взамен я хочу прав и уважения. У меня нет желания ранить чувства твоей матери. Возможно, меня давным-давно оторвали от своих, но я точно знаю, что твоя мать не оценила бы того, что ты делаешь со мной, — холодно говорит она.
Мне не следовало недооценивать эту женщину. С первого дня она не прекращала бороться, сколько бы раз ни потерпела поражение. Но когда я предложил ей свою сделку, она довольно быстро согласилась, и с тех пор мне следовало быть начеку. Мне следовало следить за ее действиями до того, как она разработала свой план. И сегодня она добилась этого.
Кажется, я встретил достойную пару. Я встретил свою королеву.
Глава 18
МАКСВЕЛЛ
ПРОШЛОЕ
Закрыв за собой дверь, я отхожу в угол комнаты и опускаюсь на колени, обхватив себя руками. Чувство вины становится тяжелее с каждой секундой, в то время как я продолжаю сомневаться в совершенном мной грехе.
Я убил человека. Это все моя вина. Но мой ангел — та, кто заплатит за это.
В течение нескольких часов я продолжал думать о теле той безжизненной женщины. О том, как я убил ее и не останавливался ни на мгновение.
Неужели я тоже чудовище, как и мои мучители?
Я не мог заснуть ни на мгновение, и когда солнечный свет начал проникать в комнату, я услышал приближающиеся слабые тяжелые шаги. Мои нервы напряглись от беспокойства,
Я слышу, как открывается дверь, но остаюсь неподвижным, как статуя.
— Что за черт, — слышу, как мой дядя ругается приглушенным голосом. — Ты гребаный придурок. Ты что, дверь как следует не запер? Ты был так чертовски под кайфом прошлой ночью?
— Я…Я не…
— Просто прибереги свои бесполезные оправдания, — предупреждает он, прежде чем закрыть дверь, за которой следует щелчок замка.
Я открываю глаза, делая глубокий вдох. И сразу же мои мысли возвращаются к моему ангелу.
Но в течение следующих нескольких дней все внезапно меняется. Монстры не приходят по ночам.
А я?
Я провожу беспокойные дни и ночи, размышляя о моем ангеле. Бесчисленные вопросы проносятся в моей голове, но ответа не появляется.
С ней все в порядке? Они не причинили ей вреда?
Узнали ли монстры о женщине, которую я убил?
Мое собственное тело заживает, и некоторые синяки начинают исчезать. Но вид порезов от проволоки на руках моего ангела все еще запечатлен в моей памяти, заставляя мое тело содрогаться от напряжения. Я хочу прорваться через дверь и просто пойти спасти ее. Однако я чувствую себя более чем беспомощным.
Несколько ночей спустя я слышу, как гремит дверной замок, заставляя меня насторожиться и быть готовым к появлению монстров. Но это не они. Это она.
Когда она входит в комнату нетвердой походкой, и лунный свет освещает синяки у нее на губах и под глазами, я чувствую, что мое сердце вырезают из моего тела.
Я быстро подхожу к ней, обнимаю ее. Не в силах больше сдерживать свои эмоции, слезы блестят в моих глазах от внутренней агонии. Я причинил ей боль. Я тот, кто виноват во всем этом.
— Мне… мне так жаль, Angel. Я причинил тебе все это…
Она берет мое лицо в ладони, глядя мне прямо в глаза.
— Ты этого не делал, это не от тебя…
Я яростно качаю головой, не позволяя ей защищать меня, когда я действительно тот, кто совершил грех.
— Не надо. Не защищай меня. Я должен быть наказан. Я убил ту женщину, но тебе пришлось заплатить за меня цену. — Я прижимаюсь своим лбом к ее лбу. — Я не знаю, как я когда-нибудь смогу отплатить тебе… Я никогда не смогу загладить перед тобой ту боль, которую ты перенесла.