Королевство изгнанных

Мартино Максим

– Это ведь ты задавал вопросы.

Выражение его лица стало холодным. Угрожающим.

– Спасибо, что ответила. Всегда приятно владеть информацией.

Так вот в чем все дело. Озиас мог быть искренним, но сейчас Нок был смертоносным хитрым убийцей, играющим роль обычного человека, чтобы добиться своей цели. Нахмурившись, я представила, как он жарится на вертеле над костром.

– Спасибо за еду.

Я вскочила со своего места и выбежала из кухни. Взбежала по лестнице в свою комнату и, захлопнув за собой дверь, тихо выругалась.

Злые слезы щипали глаза и

вот-вот норовили выплеснуться наружу. Если бы только мне удалось вернуться домой. Нет. Я покачала головой, опускаясь на пол и крепко прижимаясь спиной к стене. Мой народ давным-давно изгнал меня. Я больше не могла об этом мечтать. Так бессмысленно. Я для них – ничто, а они для меня – и подавно.

Вытянув правую руку, я направила энергию в свою эмблему и наблюдала, как знаки вишневого дерева, оживая, кровоточат. Я пролистала в уме список доступных тварей и остановилась на Пуфе, существе класса «Е» размером с детский мяч. Когда свет исчез, Пуф появился у моих ног, круглые розовые глаза заморгали, таращась на меня.

Мне не следовало призывать другого зверя. Я должна сохранить часть своей силы на случай, если убийцы решат напасть на меня. Действовал закон гостеприимства или нет, но я им не доверяла. Одна в логове убийц, каждый из которых оценивал мое тело и способности, словно я оружие, а не человек. Мне нужно немного успокоиться.

– Иди ко мне, малыш.

Пуф был Грубером. Круглый пушистый зверек с белым мехом, мягче кроличьего пуха. С короткими руками и ногами, он не умел драться, но отлично подходил для объятий, и его пахучие железы испускали мощную смесь лаванды и валерианы, помогая уснуть.

Обняв меня, он устроился на плече, мурлыча мне в шею. На глаза навернулись крупные слезы.

– Ты такой же особенный, как и любой зверь класса «А». Ты ведь знаешь это, правда?

Массируя местечко между его ушами, я провела пальцами по шерсти. Воздух пропитался ароматами масел.

Я никогда не представляла себе жизнь, когда буду продавать все, что делает мое существование сносным. И все же я оказалась здесь, осознанно пошла на риск. И все потому, что доверилась Винну. Годы преданности и любви, и ради чего? Стать той, на которую можно все свалить? Мое изгнание произошло по его вине, это он совершил ошибку, и все же именно я потеряла все.

А теперь еще и Нок.

Холодок пробежал по моей коже. Он был совершенно неподходящей для меня компанией. Смертельно опасный, интригующий и чертовски хитрый. Тот тип людей, что могут вытянуть секреты из уст, которые уже давно запечатаны.

Но только не из меня. Никогда. Если я смогу пережить Нока, использовать его в собственных интересах: получить то, что мне нужно – кровь от него или одного из братьев, точно так же, как он использует меня ради приручения тварей, – у меня появится шанс очистить свое имя.

Надеюсь, у меня еще есть будущее.

Пятая глава. Лина

Даже с Пуфом мой сон был беспокойным.

Я снова шла по знакомым тропинкам Хайрита, сновидения пересекали границу между воспоминаниями и реальностью. Мой дом. Заклинатели и твари бродят по открытым лугам. Из-за деревьев доносится звонкий смех детей, перебегающих по мостам. Сверкающая темно-синяя

ночь, усеянная волшебными звездами, и рука, вложенная в мою ладонь.

Винн.

Но его хватка вдруг становится болезненной, и меня изгоняют. И я бегу, в одиночестве, и оказываюсь в Китском лесу, населенном монстрами, преследующими меня по пятам.

А потом я бросаюсь прямо в распростертые объятия, холодные, как лед. Мне, запертой в этой ледяной тюрьме, следует испугаться. Но этот ужасающий холод вырывается наружу в виде невесомого снежного покрова, и Китский лес исчезает. Все страхи растворяются, пока я не поднимаю взгляд и не замечаю пронзительные черные глаза, бесстрастные, таящие угрозу. Нок бросает на меня всего лишь один-единственный взгляд и вмиг ловит в плен своих объятий. Он улыбается, зубы удлиняются до смертоносных клыков. Тени пожирают нас целиком. Я теряю его из виду и падаю в бесконечную яму, размахивая руками.

И вдруг я скатилась с кровати на пол и проснулась.

Ранний утренний свет пробрался в пространство между занавесками, и я застонала. Холод от плитки проник сквозь мою одежду, и по спине пробежала дрожь. Я приподнялась и, поморщившись, потерла затылок.

По крайней мере, до сих пор жива. А то я предполагала, что проснусь с ножом у горла. Ну или с чем-то вроде этого. Как ни крути, я же связалась с гильдией убийц. Но если не считать шишки на затылке от собственной неуклюжести, я была невредима. Может, они с честью выполняли свои обещания. Мне оставалось лишь надеяться, что они поступят так же, когда дело дойдет до награды за мою голову.

Я направилась в ванную, чтобы справить нужду и принять душ. Но удовольствия не получила, пришлось торопиться: нельзя оставаться уязвимой слишком долго. Выйдя из ванной комнаты с пушистым полотенцем, плотно обернутым вокруг моего тела, я резко остановилась у изножья кровати.

Одежда? Корсет шоколадного оттенка с широкими лямками и пряжкой лежал рядом с коричневыми бриджами. Нервы натянулись как струна. Уверена, что пробыла в ванной меньше десяти минут и не слышала ни звука из своей комнаты. Поверх штанов лежал аккуратно сложенный клочок пергамента. Я открыла его и обнаружила одну строчку, написанную красивым витиеватым почерком:

Это должно подойти.

Мне даже захотелось, чтобы одежда не подошла: бриджи слишком плотно сели на бедрах или корсет оказался слишком свободным на талии. И это послужило бы доказательством того, что этим убийцам совершенно наплевать на мои желания и потребности. Все это имело бы смысл и соответствовало бы нашептываемым предостережениям об их виде.

Но наряд сел как вторая кожа.

Бормоча проклятья себе под нос, я сунула ноги обратно в ботинки, проигнорировав боль. Я остановилась у двери, рука зависла чуть выше ручки. Куда именно я направляюсь? Что вообще могу сделать? Побег не вариант. Если они смогли определить, когда можно безопасно войти в комнату без моего ведома, то наверняка все это время за мной неустанно следили. В любом случае побег, видимо, был совершенно невозможен. Для начала мне следовало избавиться от висящей над моей головой смерти. Придется работать с ними.