Королевство пепла
Шрифт:
— Я полз… — его кадык дёрнулся. — Я полз за Аэлиной.
Он отгородился от воспоминаний, несущих в себе песок, залитый кровью, крики королевы, её последние, молящие просьбы, обращённые к Элиде. Он выкинул их из головы и сказал:
— Когда Маэва разорвала со мной клятву на крови, я не мог двигаться, я едва мог дышать.
Такая агония, что Лоркан не мог себе представить, каково это — разорвать клятву самостоятельно, без предъявления обвинений. Это была не та боль,
Связующую от клятвы на крови нить можно было обойти, сделать её совсем тонкой. Тот факт, что Ваган, последний из их компании, всё ещё, несомненно, покорял дикие северные просторы в своей «охоте» на него, было достаточным доказательством того, что клятву на крови можно обойти. Но нарушить её по собственной воле, найти способ порвать связующую нить, стало бы прямой дорогой в объятия смерти.
В эти месяцы он задавался вопросом, должен ли был он это сделать. Лоркан сглотнул.
— Я пытался добраться до неё. До Аэлины. Я пытался добраться до этого ящика.
Он добавил так тихо, что только Элида услышала это: «Клянусь».
Он никогда не нарушал своих слов и обещаний, и это было тем единственным, что, действительно, имело для него значение. Он сказал ей об этом однажды, в течение тех недель их совместного путешествия.
В её взгляде ничего не поменялось, поэтому он не мог понять, вспомнила ли она о тех словах.
Элида всего лишь повернулась и пошла обратно в их лагерь. Лоркан остался на прежнем месте.
Он во всём этом виноват. Это его вина, что всё так получилось с ней, с ними.
Элида добралась до костерка, и, наконец, Лоркан приблизился к кольцу света от огня, чтобы увидеть, как она опустилась рядом с Гарелем, её губы были плотно сжаты.
Лев прошептал ей:
— Он не лгал, ты и сама это знаешь.
Лоркан сжал челюсть, не пытаясь скрыть свои шаги. Если у Гареля был достаточно острый слух, чтобы услышать каждое слово их беседы, Лев, конечно же, знал, что он приближается. И, конечно, ему было чем заняться, нежели совать нос в их отношения.
Тем не менее, Лоркан обнаружил, что всё ещё вглядывается в лицо Элиды, ожидая её ответа.
И когда она проигнорировала как Льва, так и Лоркана, он понял, что лучше бы он вообще держал рот на замке.
…
Принц Рован Уайтхорн Галатиний, консорт, супруг и истинная пара королевы Террасена, знал, что он спит и видит сон.
Он знал это, потому что здесь он мог увидеть её.
Здесь была только тьма. Бушующий ветер. И огромная зияющая пропасть между ними.
У этой пропасти, у этой расселины не было дна. Однако далеко внизу он слышал шёпот чьих-то голосов.
Она стояла спиной к нему, волосы ниспадали по её спине золотой волной и шевелились от дуновений ветра. Они были длиннее, чем он помнил.
Он попытался превратиться, чтобы перелететь через
Это был ветер смерти, холода, пустоты.
Аэлина.
У него здесь не было голоса, но он произнес её имя. Произнёс его так, что оно достигло её ушей.
Она медленно повернулась к нему.
Это было её лицо, или оно станет таким через несколько лет. Когда она пройдёт обряд Преображения.
Но не слегка изменившиеся черты её лица оставили его бездыханным.
Но рука на её округлившемся животе.
Она посмотрела на него, её волосы продолжали развеваться на ветру. Позади неё появились четыре маленьких фигуры.
Рован упал на колени.
Самая высокой фигурой была девушка с золотистыми волосами и зелёными глазами, напоминающими хвою, с серьёзным лицом, такая же гордая, как и её мать. Парень рядом с ней, почти её роста, тепло и широко улыбнулся ему, его глаза Ашериров почти сияли под шапкой его серебристых волос. Мальчик рядом с ним, среброволосый и зеленоглазый, вполне мог сойти за близнеца Рована. И самая маленькая девочка, которая цеплялась за ноги матери… Прекрасно сложенная малышка с серебряными волосами, немногим больше, чем младенец, её голубые глаза были отсылкой к родословной, которой он не знал.
Дети. Его дети. Их дети.
И ещё один ребёнок, которого от рождения отделяло всего несколько недель.
Его семья.
Семья, которая может у него быть, будущее, которое может настать. Самое прекрасное, что он когда-либо видел.
Аэлина.
Их дети прижались к ней, старшая девушка посмотрела на Аэлину предупреждающим взглядом.
Тогда Рован почувствовал это. Увидел, как смертельный, могучий ветер темнее ночи направляется в их сторону.
Он пытался закричать. Пытался сойти с колен, чтобы найти какой-то путь к ним.
Но этот мрачный ветер бушевал, ломая и уничтожая всё на своем пути.
Они всё ещё смотрели на него, когда ветер уносил их.
Пока не остались только пыль и тень.
Рован вздрогнул, его сердце отчаянно забилось, когда его тело рванулось, чтобы двинуться, чтобы сразиться.
Но здесь, звёздной ночью, на этом поле, заросшем сухой травой, не с кем было сражаться.