Королевство пустых зеркал
Шрифт:
Причём ещё тогда – в первый же день.
Подсознание сказало, что пора отбросить врождённую осторожность, и с головой окунуться в… Приключение?
Можно ли работу назвать приключением? Хм-м…
Такую, как, скорее всего, предстоит ему – вряд ли.
На ужин пришлось поднять кресло, чтобы поесть мог и тот, кто сидел сзади.
Вкус пищи не произвёл на Алексея никакого впечатления. Может, это от стресса? Или сама пища такая – стандартно-безвкусная? Впрочем, он – в бизнес-классе. Кто знает,
На время дозаправки в Дондоне Алексей так и не встал с кресла. Решил, что свободно обойдётся без «разминки». И после того, как всё благополучно закончилось, и они снова взлетели, почти мирно проспал-продремал оставшиеся несколько часов – благо, за иллюминатором наконец стемнело. Впрочем, иллюминатор Алексей теперь закрыл шторкой – чтоб не дуло.
Разбудил его милый вкрадчивый голос, на трёх языках просящий пристегнуть ремни. Ну ладно, раз уж вы так вежливы… Он пристегнул.
Посадка и рулёжка вызвали в теле непонятный зуд, а в чувствах – напряжение: словно что-то должно случиться… Но ничего не случилось.
Решив, что если его не придётся ждать слишком долго, это будет воспринято лучше, он поторопился покинуть лайнер в первых рядах – тем более, что сидел недалеко от двери.
После тесноты выходного рукава коридоры аэропорта показались слишком яркими – свет буквально резал привыкшие к полумраку салона лайнера глаза. Он прошёл к эскалатору, следуя указаниям табличек и пиктограмм. Сумка уже ожидал его на вращающемся стенде. Нет, он собирался было купить солидный чемодан. Затем подумал: а зачем?
Его уж точно будут встречать не по чемодану…
Он прошёл в зал прибытия.
Чё-ёрт… Действительно, в зале прибывающих его ожидали: можно подумать, что это тот же самый молодой человек, провожавший его в Шаруметьево! Даже цвет костюма тот же. В руке «синий костюм» держал аккуратную табличку, которую пересекала крупная жирная надпись чёрным маркером: «Алексей».
«Алексей», усмехнувшись про себя, и переместив улыбку и на лицо, подошёл.
– Здравствуйте. Меня зовут Алексей. – он воспользовался первой выученной на ангальском, ещё в первом классе, фразой.
– Здравствуйте, Алексей. Я – Александр. Очень приятно.
Пожимая стандартно тёплую плотную руку, и завидуя не то Йельскому, не то – Гарвардскому произношению, Алексей поспешил уверить, что их чувства взаимны. Александр любезно перехватил сумку, (Ничего – не переломится. Всего там было не больше десяти-двенадцати килограмм!) и предложил следовать за собой.
Они прошли в какой-то, явно служебный, тесный и длинный коридор, с массой дверей по обеим сторонам. Долго шли, иногда встречая тех, кто летал – такие были в тёмно-синем, и тех, кто работал на земле – эти были одеты как обычные клерки, в традиционных брюках-рубашках, или как грузчики: в аккуратных опрятных синих же комбезах…
Выйдя в широкую дверь Алексей понял, что он – на лётном поле. А запах!.. Пахло пылью, керосином, сильно нагретым воздухом. Алексей сощурился – со всех сторон светили жутко слепящие прожектора… Под ногами – могучие
Всё-таки есть что-то, глубоко волнующее любого человека, в этих вокзалах: воздушных, водных, да даже – обычных железнодорожных! Откуда отправляешься в неведомое – и каждый раз ощущаешь себя не то Колумбом, не то – Гагариным…
Им пришлось идти довольно долго. Сопя, Алексей ничего не спрашивал, а спутник ничего сам не объяснял. Странно.
Хотя нет – не странно. Ведь Александр – просто связной. Вот он и передаёт его и его багаж и его самого в… Руки пилота явно частного «Гольфстрема-3». А теперь пожимает руку, прощаясь.
– Счастливого пути.
– С-спасибо. И вам – всего доброго.
Ого! Частными самолётами, да ещё Президентского класса, Алексей ещё не летал. Блин. А страшно. Но руку пилоту он мужественно подал, забрался с его помощью в салон по крохотной лесенке, вмонтированной прямо во внутренность салона, и не без трепета проследил, как захлопывают верхнюю и нижнюю половину маленького – только пройти, нагнувшись! – люка.
Помощник пилота, очевидно, штурман, осуществлявший эту простую с виду операцию, жестом предложил Алексею располагаться на длинном узком диване, или нескольких креслах, и прошёл в кабину, где пилот уже разговаривал с диспетчером. Алексей уловил что-то вроде «эшелон восемь-один», и разрешение на взлёт через… Всё потонуло в гуле проехавшего рядом самолёта. Помощник тоже ушёл, дежурно улыбнувшись на прощанье, и дверь пилотской кабины отрезала его от лётчиков.
Вскоре миниатюрная машина весьма резво тронулась и стала выруливать куда-то.
Впрочем, почему – куда-то? На взлётную полосу. Правда, им пришлось, как видел Алексей в иллюминаторы, пропустить два мощных Боенга, и один самолёт Люфтгензы…
Ничего – всё равно не больше, чем через пятнадцать минут они оказались в воздухе. А поскольку маленькая машина вела себя вовсе не как солидный слон-лайнер, а, скорее, как благородный арабский скакун, Алексей смог полностью разделить волшебное чувство очень быстро набранной ими потрясающей скорости…
Вот это да! Похоже, на затраты по отношению к сотрудникам Корпорация действительно не скупится. Впрочем, может, самолёт и принадлежит как раз самой Корпорации. И в обычном режиме просто возит «Больших Боссов»… Да, это вероятней всего.
Алексей, освоясь на диване, обнаружил в дальнем углу минихолодильник.
Но живописно торчащие среди кубиков льда банки с соком, колой и пивом его не вдохновили – пить не хотелось. Ага – рядом нашлась и микроволновка, и в другом холодильнике – сэндвичи и гамбургеры… Выбрав бутерброд с курицей, он разогрел, и сел кушать, поглядывая в иллюминатор.
Особого смысла, правда, в этом не наблюдалось: там царил почти непроницаемый мрак, и изредка сверкали точечки звёзд на небе, и домов на земле, когда «Гольфстрем» выбирался из пелены облаков. Всё равно, небольшие словно рывки и пошатывания на курсе сказали бы ему, что он – не в «Мильюшине» или «Боенге»… Поев, руки Алексей вытер своим платком, хотя нашёл и салфетки.