Королевство руин
Шрифт:
— Дай мне знать, где они его найдут. Мне бы он тоже не помешал.
Он ухмыляется, но не отвечает, держа меня под мышкой, когда мы заходим в большой тренажерный зал для занятий боевыми искусствами. Весь пол покрыт одним гигантским матом, но в остальном помещение пустое. Все собираются группами, различающимися по цветам одежды, что сразу показывает, кто есть кто, не вдаваясь в подробности.
— Доброе утро, я профессор Тора. Я буду вашим преподавателем по боевым искусствам в обозримом будущем, — объявляет он, стоя в центре зала со скрещенными на груди руками. Все
Кочевник. Мускулистый. Сильный.
Он оборотень. К счастью, не волк. Ими я уже сыта по горло.
Я пытаюсь высвободиться из хватки Крилла, но, кажется, она только усиливаются. — Теперь ты можешь отпустить меня, — огрызаюсь я, свирепо глядя на него, а но он качает головой, не глядя на меня.
Ублюдок.
— Я хочу разобраться в способностях каждого с самого начала, — заявляет Тора, расхаживая перед нами. — Это значит, что мы разобьемся на пары, выйдем на мат и посмотрим, с чем нам предстоит работать, — объясняет он, подтверждая мои первоначальные мысли. Хотя часть меня знала, что это произойдет, я все равно чувствую, как нервы грозят захлестнуть меня.
Мне нужно оставаться сосредоточенной и не отвлекаться, чтобы не позволить нервам взять верх. На поле боя им нет места, и здесь тоже.
Он начинает называть имена, проходя вдоль толпы, пока его шаги не замедляются перед нами. — Отлично, Крилл и Адди, вы двое можете работать вместе.
Крилл ухмыляется, хлопая профессора по руке, и мой взгляд сужается.
— Что, черт возьми, это значит? — Бормочу я, когда Тора продолжает.
— Тора прикрывает меня.
— И?
— И… — Он смотрит на меня озадаченно, как будто дал мне чертово объяснение, но я знаю, что больше ничего от него не добьюсь.
Ублюдок.
Мы находим свободное место на мате и встаем друг напротив друга. Я расправляю плечи, прикидывая, как я могу использовать габариты Крилла против него, пока он тоже оценивает меня.
— Там, в закусочной, тебе было над чем поработать. — Мои глаза расширяются от его комментария, но я сдерживаю свои защитные реакции и пожимаю плечами, ведя себя как можно более невозмутимо.
— Спасибо за оценку.
— По крайней мере, мне будет проще, чем ей, ведь на тебе в этот раз нет кинжалов.
— Кто это сказал? — Парирую я, приподнимая бровь. Он прав, у меня их нет, но ему не обязательно об этом знать. Он облизывает губы, еще раз оглядывая меня, пытаясь найти малейший намек на серебро. — Не волнуйся, я постараюсь проявить к тебе такое же милосердие. Тебе просто нужно будет сдаться, — мило заявляю я, широко улыбаясь ему, и его взгляд сужается.
Это может быть даже весело. Несмотря на невозмутимый вид, который он всегда демонстрирует, я замечаю крошечную трещину в его защите, и попытки пробиться сквозь нее придают этому моменту особую остроту.
Он первым бросается в атаку, проверяя мои рефлексы,
— Ты держишь руки слишком высоко. Их нужно держать ближе к центру, чтобы можно было легко двигаться вверх и вниз при необходимости, — замечает он. Он прав. Я знаю, что он прав. Но признать это — значит проиграть. Поэтому я просто киваю и продолжаю.
Не позволяя ему продолжать брать верх, я кружу вокруг него, надеясь заставить его на минуту почувствовать себя добычей. Он с удивлением наблюдает за тем, как я прижимаю руки к груди, сжимая кулаки, готовая вступить с ним в схватку.
Сначала я направляю руку к его правому плечу, и он без труда блокирует ее. Я повторяю движение другой рукой, целясь в ту же точку, а затем вытягиваю ногу и бью по его бедру. Я идеально попадаю в слабое место, и он спотыкается, падая на одно колено с выражением крайнего удивления на лице.
— Ты слишком много внимания уделяешь моим рукам, потому что недооцениваешь то, на что я способна. У меня еще есть ноги, и они работают так же хорошо, как мои кулаки. — Мой тон определенно снисходительный, но я ничего не могу с собой поделать.
— Ты умеешь постоять за себя. Ну, ты так думаешь. Я могу доказать, что ты ошибаешься, — говорит он, но это не предложение. Мгновение спустя он уже на ногах, направляясь ко мне с целеустремленностью в каждом движении.
Я немного отступаю назад, прежде чем сделать шаг в сторону, чтобы обойти его. Он может сократить расстояние между нами быстрее, чем я успею моргнуть, и меня захватывает то, насколько я бдительна и возбуждена одновременно.
Звуки ударов других людей о мат вокруг нас эхом отдаются в моих ушах, но я пытаюсь не обращать на это внимания, сосредоточившись на нем, когда его взгляд, кажется, темнеет. Я знаю, что на этот раз он собирается атаковать меня с большей силой, и я готова к этому.
Он переминается с ноги на ногу, что тяжелее, чем все остальные шаги, которые он делал, и я готовлюсь к удару, желая, чтобы он бросился на меня. Мгновение спустя мы сталкиваемся, пролетая по воздуху, его руки обвивают меня, блокируя удар об пол под нами, когда он приземляется на меня сверху. Я мгновенно обхватываю его талию ногами, используя небольшую инерцию от удара, чтобы перекатиться.
Я не встречаю особого сопротивления, что думаю, больше связано с удивлением, вспыхнувшим в его глазах, чем с его неспособностью блокировать меня, но я использую это в своих интересах, прижимая его спиной к мату, когда ложусь на него сверху, удерживая его запястья.
Я ухмыляюсь, победа танцует в моей голове, а сердце бешено колотится.
Это длится недолго, так как он повторяет на мне аналогичный прием. Секунду спустя я снова оказываюсь под ним, мы оба тяжело дышим. В его глазах вихрится буря, и у меня возникает ощущение, что его животное находится прямо под поверхностью, пока он пытается отдышаться.